Нюрнбергский процесс, сборник материалов
Шрифт:
Полковник Эймен: Вы не сомневаетесь хотя бы в какой-либо степени, что все было сказано именно так?
Лахузен: Нет, у меня нет ни малейшего сомнения в этом. Особенно хорошо я помню фразу: «Должны быть охвачены пламенем все польские дворы». Это было новым в известной степени. Ранее употреблялось только выражение «ликвидация» и «убийства».
Полковник Эймен: Есть ли в дневнике Канариса какие-либо записи, которые могут помочь вам восстановить в памяти это обстоятельство?
Лахузен: Нет.
Полковник Эймен: Говорилось ли что-нибудь
Лахузен: Да, на тему о Франции в вагоне начальника ОКВ говорилось, и, в частности, Канарис обрисовал положение на Западе. Согласно той информации, полученной из абвера, которая находилась в его распоряжении, Канарис обрисовал положение таким образом, что, по его мнению, в районе Саарбрюкена французами методически подготовлялось крупное наступление. В это собеседование вмешался Гитлер, который пришел в это время; он тотчас же принял живейшее участие в обсуждении этой темы, энергично возразив против заявлений Канариса, выставив аргументы, которые я сегодня, оглядываясь назад, могу признать правильными в деловом отношении.
Полковник Эймен: Вспомните, в течение этого совещания Риббентроп сказал что-нибудь относительно евреев?
Лахузен: Во время собеседования, которое происходило в вагоне начальника ОКВ, Риббентроп не присутствовал.
Полковник Эймен: Вспоминаете ли вы, что в течение совещания в любой его отрезок, Риббентроп говорил, что-нибудь относительно евреев?
Лахузен: Я повторяю еще раз — в том совещании, которое имело место в вагоне начальника ОКВ, — нет.
Полковник Эймен: Для того чтобы было удобнее вести протокол, я хочу знать, когда вы говорите: «глава ОКВ», имеете ли вы в виду Кейтеля?
Лахузен: Да.
Полковник Эймен: Скажите, пожалуйста, контрразведка когда-нибудь получала распоряжение об оказании какой-либо помощи ОКВ в проведении польской кампании?
Лахузен: Да.
Полковник Эймен: Скажите, это мероприятие как-нибудь специально называлось?
Лахузен: Так, как это записано в дневнике моего отдела, эти мероприятия, которые непосредственно предшествовали польской кампании, получили название «Гиммлер».
Полковник Эймен: Объясните Трибуналу характер помощи, которую должна была оказать ваша организация?
Лахузен: То дело, по которому я сейчас даю свидетельские показания, является одним из наиболее таинственных дел, которое когда-либо имело место в отделе разведки и контрразведки. Через некоторое время — я думаю, что это было в середине августа, в дневнике можно прочесть точную дату — как отдел контрразведки №1, так и мой отдел, т.е. отдел контрразведки №2, получили распоряжение доставить польские мундиры и снаряжение, а также удостоверения личности и т.п. для мероприятия «Гиммлера».
Как далее следует из записей дневника отдела, который вел не я, а мой адъютант, распоряжение Канарис получил из оперативного штаба вооруженных сил, или из отдела обороны страны. Кажется, при этом упоминалось имя генерала Варлимонта.
Полковник Эймен: Знаете ли вы, откуда поступил этот запрос?
Лахузен: Я не могу сказать, откуда поступил этот запрос. Я могу только сказать, как это было получено нами в виде приказа. Мы, начальники соответствующих отделов, призадумались тогда над этим приказом, хотя и не знали, о чем в конце концов идет речь. Имя
Полковник Эймен: Кому должно было быть, собственно, послано это снаряжение отделом разведки?
Лахузен: Это снаряжение должно было быть подготовлено и в какой-то определенный день передано представителю СС или СД, имя его упомянуто в официальном военном дневнике отдела.
Полковник Эймен: В какое время ваша организация была осведомлена о том, каким образом будет использована эта военная форма?
Лахузен: Истинной цели, которую мы в деталях даже до сего дня не знаем, мы тогда не знали. Однако мы уже тогда имели очень обоснованное подозрение, что дело это нечистое. За это говорило уже само название мероприятия.
Полковник Эймен: Вы впоследствии выясняли у Канариса, что же случилось в действительности?
Лахузен: Ход дела был следующий. Как только появилось первое военное коммюнике, в котором говорилось о нападении поляков, или польских частей на немецкую территорию, Пикенброк, который держал это коммюнике в руке, зачитав его, сказал: «Теперь мы, наконец, знаем для чего нужны были эти мундиры». И в тот же день или может быть несколькими днями позже — я этого не могу сказать точно — Канарис поставил нас в известность о том, что эти мундиры были выданы людям из концентрационных лагерей, которые должны предпринять военные действия против радиостанции Глейвитц. Хотя мы очень интересовались тем, в особенности генерал Остер, как протекали детали всех этих действий, т.е. где это происходило, что там вообще имело место, — примерно мы себе это могли представить, — однако точных данных мы не имели, и я до сегодняшнего дня не могу сказать, что там действительно произошло.
Полковник Эймен: Выясняли вы когда-нибудь, что случилось с этими людьми из концентрационных лагерей, которые были одеты в польскую форму и которые провели в жизнь это мероприятие?
Лахузен: Как ни странно, но я все время интересовался этим вопросом; даже после капитуляции, будучи в лазарете, я вел беседу с гауптштурмфюрером СС, который тоже лежал там, и спросил у него о подробностях, как все это произошло. Этот человек — имя его было Биркель — сказал мне: «Странно, что даже мы в наших кругах обо всем этом узнали значительно позже, да и то только намеками. Насколько я знаю, т.е. насколько это знал Биркель, все члены СД, которые участвовали в этом предприятии, были впоследствии убраны, т.е. убиты». Это все, что я слышал об этом деле...
Полковник Эймен: Вы помните, что Вы присутствовали на совещании в 1940 году, где был о упомянуто имя Вейгана? [259]
Лахузен: Да.
Полковник Эймен: Вы помните точно месяц, когда это было?
Лахузен: Совещания были зимой 1940 года, то есть, насколько я помню, это было в ноябре или декабре. Точная дата имеется в моих личных записях. Они были сделаны с разрешения и по желанию Канариса.
259
Этот и последующие абзацы, вплоть до вопроса о генерале Рейнеке, в данном издании отсутствуют и приводятся по изданию «Нюрнбергский процесс», из-во Юридическая литература, т.3, 1987 г.
– Изд. эл. версии.