Нюрнбергский процесс, сборник материалов
Шрифт:
Полковник Эймен: На основании ваших официальных сведений скажите, в какой степени участвовало командование вооруженными силами в дурном обращении с военнопленными?
Лахузен: По моим сведениям, вооруженные силы Германии были связаны со всеми мероприятиями, касавшимися военнопленных, но не с экзекуциями, которые проводились командами СД и главного имперского управления безопасности.
Полковник Эймен: Правильно ли, что лагери военнопленных находились в ведении вооруженных сил?
Лахузен:
Полковник Эймен: До того, как пленники размещались в лагерях, специальные части СС занимались казнями и отбором пленных для производства казней над ними. Это правильно?
Лахузен: Да.
Полковник Эймен: Получили ли вы официальным путем сведения относительно существования приказа об убийстве английских командиров?
Лахузен: Да.
Полковник Эймен: Что вы или Канарис сделали в связи с этим приказом?
Лахузен: Насколько я помню, приказ или, во всяком случае, намерение издать такой приказ существовали Канарис обсуждал этот вопрос с начальниками отделов. Все мы, конечно, встретили этот приказ единодушным протестом. Не говоря уже о чисто международно-правовых соображениях, надо учитывать, что при управлении контрразведки существовало специальное подразделение, которое было присоединено к моему отделу. Это был Бранденбургский полк, который должен был выполнять функции, аналогичные функциям особых команд СД. Поэтому я, как начальник отдела, которому был придан этот полк, за который я нес ответственность, опасаясь репрессий, которые могло повлечь за собой выполнение этого приказа, самым резким образом протестовал против этого приказа.
Полковник Эймен: Вы лично участвовали в составлении этих протестов?
Лахузен: Мне известно, что дважды: первый раз, кажется, одновременно с оглашением приказа письменно или устно и второй раз после приведения в исполнение казней, согласно этому приказу, — Канарис через управление разведки, через Бюркнера, передавал по этому поводу протесты. Я сам принимал некоторое участие в создании проекта одного из этих письменных протестов, я не знаю, был ли первый или второй протест подан в письменном виде, т.е. я написал ту часть проекта, которая затрагивала интересы моего отдела, т.е. Бранденбургского полка, который действовал почти что так, как команда, во всяком случае, его деятельность была очень похожа на деятельность команды СД.
Полковник Эймен: Кому обычно направлялись эти протесты?
Лахузен: Протесты направлялись к начальнику Канариса, т.е. к начальнику ОКВ.
Полковник Эймен: Кто был начальником ОКВ?
Лахузен: Им был тогда Кейтель.
Полковник Эймен: Попадали ли эти протесты обычно к Иодлю?
Лахузен: Я этого не могу сказать, но это возможно.
Полковник Эймен: Теперь скажите Трибуналу,
Лахузен: Основой этих протестов был прежде всего тот принцип, что по этому приказу солдаты, т.е. не шпионы или агенты, а именно солдаты, которые брались в плен как таковые, убивались после того, как их брали в плен. Это было самым существенным пунктом, который затрагивал и мой отдел, так как в мой отдел входили также солдаты, которые, будучи солдатами, должны были выполнять похожие задачи.
Полковник Эймен: Были ли какие-либо другие поводы высказаны в протесте?
Лахузен: Да, конечно, приводились еще и другие подтверждения этих доводов, а именно в зависимости от того, каковы были интересы затронутых этим приказом отделов. Так, например, иностранный отдел рассматривал это с точки зрения международного права, отдел контрразведки №3 отстаивал ту точку зрения, что следует допрашивать солдат, захваченных этими командами, и этот отдел не был заинтересован в убийстве этих солдат...
...Полковник Эймен: Вы знакомы с полковником Ровелем? [262]
262
Этот и все последующие абзацы до конца документа, в данном издании отсутствуют и приводятся по изданию «Нюрнбергский процесс», из-во Юридическая литература, т.3, 1990 г.
– Изд. эл. версии.
Лахузен: Да.
Полковник Эймен: Кто он был такой?
Лахузен: Ровель был офицером военно-воздушных сил, полковником авиации.
Полковник Эймен: Какова была деятельность эскадрильи особого назначения, в которой он служил?
Лахузен: Он командовал эскадрильей специального назначения, которая проводила полеты на большой высоте и осуществляла разведывательную работу в некоторых областях и государствах.
Полковник Эймен: Вы когда-либо присутствовали при его докладах Канарису?
Лахузен: Да, иногда присутствовал.
Полковник Эймен: Помните ли Вы, о чем шла речь при встречах Ровеля с Канарисом?
Лахузен: Ровель сообщал Канарису о результатах своих разведывательных полетов и передавал ему фотоматериалы. Я думаю, что этот материал обрабатывался в 1-м отделе разведки, а именно группой «воздух».
Полковник Эймен: Знаете ли Вы, над какими территориями производились эти разведывательные полеты?
Лахузен: Они производились над Польшей, затем над Англией и на юго-востоке Европы. Точно я не могу сказать, какие области или государства на юго-востоке. Я знаю только, что его подразделение имело разведывательные задания, вело воздушную разведку из Будапешта.
Полковник Эймен: Лично Вы видели некоторые из этих фотографий?