О-3-18
Шрифт:
Будь на месте ёрка обычный человек — наглость из уст девушки имела бы ошеломительные последствия. Но ёрк не человек. Ёрк — двухметровое создание, которое рождено для фермерства и кровопролитных боев с себе подобными. Ёркам на все плевать, кроме собственных традиций. Поэтому они улыбаются даже после смерти.
— Тогда я очень рад, что ты не справляешься, — сообщает Зойд. — Иначе наш коллектив не вышел бы таким замечательным и… разношерстным.
Волосатый ёрк трясется от хохота, но Шайль лишь криво усмехается. Немногочисленные
— Ладно-ладно, шутка вышла так себе, признаю, — начальник хлопает подчиненную по плечу и направляется прочь. — Когда разложишь бумаги, я познакомлю тебя кое с кем.
Шайль обреченно вздыхает. Прошло три месяца с момента гибели предыдущего напарника, и она надеялась, что нового не подыщут. Зачем он? Если это соплеменник Шайль, то будут сплошные проблемы. Потому что она не волколюд. А если это представитель другой расы — то проблемы будут из-за того, что она как раз-таки волколюд. Проклятая неоднозначность.
Так или иначе, время подготовиться у нее есть. Она листает блокнот, в котором поверх одного из бланков написаны заметки. Дело о растерзанном фармацевте. Вчера ей почти не удалось зацепиться за что-то конкретное. И не удалось поговорить с родственницей покойного: ее не было дома. Сегодня придется пообщаться. Не факт, что это поможет делу, но формальность соблюсти стоит.
— Эй, пс-с, Шайль, — ближайший коллега перегибается через подлокотник кресла, наклоняясь к девушке. — Ты что, опять решила проспать? Или правда заловила блудного щеночка?
— Как всегда, Бобби, — устало отвечает детектив. — Не знаю, чем заняты пограничники, но мимо них волки прорываются десятками. А потом бродят по улицам и мешают честным работникам курить.
Бобби — имя молодого бромпира. Шайль каждый день чувствует запах крови, которой питается паршивец-коллега. Девушка знает, что это овцы. Бобби пьет гребаных овец, едва ли не самых дорогих зверей. Для Шайль это странно: столько переплачивать ради порции крови. Но Бобби в целом странный. Это характерная черта, подчеркивающая каждого представителя расы.
— Кажется, история не меняется: собаки, как и всегда, пытаются проскользнуть в мир незамеченными, — хихикает Бобби, поправляя очки и обнажая длинную пару клыков.
— Ага, как скажешь, — кивает Шайль. — Не мешай работать.
— Да ну, ты же это все сама писала. Зачем перечитываешь?
Девушка с раздражением откладывает заметки. Поворачивается к Бобби.
— Научись, пожалуйста, затыкать свой рот жвачкой. От тебя воняет овцами и тупостью.
— Ой, только не злись. А то вдруг еще обернешься наконец-то.
— Перед тобой-то? Пф-ф.
Шайль проигнорировала подколку, вернувшись к чтению. Но глаза без толку бегали по словам, не замечая их. В голове глухо стучало: «Обернешься». Девушка уже устала
Во имя ёркской задницы! Шайль не единственный волколюд, который не умеет принимать звериную форму. Да, это редкость, но какая разница? С тех пор, как миры всех рас объединились единым законом, волколюдам запрещено превращаться вне своей территории. Это приводит к жертвам. Всегда. Стоит обернуться волком — и тягу к мясу не унять. Хочется все больше и больше, пока не вернешься в «людский» вид. Поэтому и существует проклятое отделение «по вопросам деятельности волколюдов и бромпиров». И те, и другие любят позволять себе слишком много.
Шайль считает, что коллегам стоит радоваться ее особенности. Будь ее воля — она выследила бы каждого ублюдка из своего отделения и растерзала под прикрытием ночи. Это она должна смеяться над ними. Не наоборот. Перед истинным обличьем волколюда любой наложит в штаны. Хоть ёрк, хоть бромпир, хоть кто.
— Зойд, я закончила.
— Так быстро? Даже рабочий день еще не успел кончиться, — ёрк с широкой улыбкой смотрит на Шайль, раскачиваясь в кресле из стороны в сторону. — Может, хочешь потратить еще немного времени впустую?
— Нет, — обреченно отвечает девушка. — Я отработаю за опоздание. Сегодня могу досидеть до второй доли ночи.
— Да ну что я, зверь какой-то, чтоб тебя мучить? Вычту из зарплаты, так всем удобнее, — подмигивает Зойд, поднимаясь с кресла. — Пойдем. Познакомлю вас.
Шайль проигнорировала ласковое касание широкой ладони начальника, решившего приобнять подчиненную.
— Кого «вас»?
— Увидишь. Нам нужно на первый этаж, так что захвати куртку.
***
В комнате для допросов их встретил некто низкий, одетый в классический костюм, с придурковатым беретом на почти лысой голове. Огромные глаза уставились с любопытством.
— Принеси-ка нам кофе, — просит Шайль, толком не взглянув на мелкую фигурку. — Так с кем ты будешь меня знакомить, Зойд?
Повисает неловкая тишина. Девушка недоуменно наклоняет голову к плечу. Щурится, глядя на ёрка, улыбка которого становится натянутой. Возле бедра Шайль раздается возмущенное покашливание. И детектив опускает взгляд.
Все так же, без изменений. Низкорослое создание с огромными глазами, остроконечными ушами и тощее как сиротка. Маленькие кулачки сжаты, уперты в бока. Небольшой ботиночек нетерпеливо отстукивает по каменному полу.
Шайль удивленно вскидывает брови. Опускается на колено перед малюткой. Сколько в нем роста? Сантиметров… девяносто? На целый метр ниже Шайль.
— Ты новенький, я так понимаю? — спрашивает девушка. — Кофе продают за углом. Выходишь из участка, поворачиваешь направо. Доходишь до угла, и за ним ближайшая лавка. Там варят хорошо. Купи нам по чашке, вот.