О чём думает моя голова
Шрифт:
— Косицына, в чём дело? — медленно и раздельно сказала Вера Евстигнеевна.
Я согнулась над тетрадкой и замерла.
— Наври чего-нибудь, — тихонечко, сквозь зубы пробормотала я.
А Люська уже вставала за партой, охая и держась обеими руками за левый бок, как будто там была огромная рана, из которой текла кровь.
— Сама толкается, а сама говорит, чтобы я врала, — растягивая слова, плаксиво говорила Люська. — Пусть сама врёт, если хочет…
— Так, — сказала Вера Евстигнеевна. — Значит,
И через минуту в моём дневнике на чистой зелёной странице, разлинованной в полосочку, появилась размашистая запись:
«Т. родители! Ввиду безобразного поведения вашей дочери на уроках прошу вас зайти в школу для разговора».
ПОИСКИ ПРОДОЛЖАЮТСЯ
Мы стояли на тротуаре перед большим серым домом. Светило солнце. Было жарко. Сегодня мы уже два часа шатались по улице — искали Урана.
Перед нами была дверь. Она вела в подъезд. Дверь была открыта. Из подъезда тянуло прохладой.
— Зайдём в подъезд, — сказала Люська. — Я знаю, собаки любят прятаться в подъездах.
Мы зашли. В подъезде сидела сонная лифтёрша.
— Чего вам, девочки?
— Скажите, пожалуйста, тут не проходила собака?
— Собака?!
Лифтёрша сразу оживилась. Она даже выпрямилась на стуле. И глаза у неё стали какие-то вредные.
— А куда это, интересно, ваша собака должна проходить?
— Туда, — показала Люська.
— Туда никакая собака не проходила.
— А обратно?
— И обратно не проходила. А вы сами откуда будете?
— Из дома номер шесть.
— А здесь вам чего нужно?
— Собаку ищем.
Лифтёрша возмущённо всплеснула руками.
— Тут вам не собачья площадка! — закричала лифтёрша. — Тут люди живут, а не собаки.
…В других подъездах лифтёрш не оказалось. Целый час мы лазили по лестницам, спускались в подвалы и поднимались на чердаки.
Когда мы с шумом спускались по грязным, пыльным лестницам чёрных ходов, перед нами неслись целые стада кошек всех кошачьих цветов. Но Урана нигде не было.
В эту ночь мне снились каменные лестницы и мусорные вёдра. На вёдрах сидели кошки и орали:
«Самокат, самокат!..»
ПРОИСШЕСТВИЕ В СКВЕРЕ
Ура! Сегодня уроков не будет! Сегодня уроки отменили. Вера Евстигнеевна заболела. Ура-а!!!
Мы вышли из школы. Торопиться нам было некуда. День был замечательный. И мы решили сначала посидеть на лавочке в сквере, а потом опять искать Урана.
Мы сидели, ели кислый гранат и глазели по сторонам. Ох, и хорошо было просто так сидеть на лавочке! Не писать диктанты, не решать задачи, а болтать ногами, есть кислый гранат
— Люсь, гляди, какая тётка смешнецкая! Целый дом на голову надела.
— Ой, умора! Помереть со смеху можно!
— Да куда ты смотришь? Я ж тебе не туда показываю. Ну и бестолковая ты!
— А ты сама толковая?
— Конечно, толковая!
— Ой, держите меня, толковая! Да что в тебе толкового? У тебя веснушки на всём лице. Даже на ушах.
Я уже хотела рассердиться, но тут к нам подбежал маленький, рыжий, ужасно весёлый щенок. Одно ухо у него было белое. А на боку было круглое чёрное пятнышко.
— Люська, Уран! — закричали мы в один голос и бросились к щенку.
Щенок отпрыгнул в сторону. Мы подскочили к нему, но он снова отпрыгнул, пригнулся к земле и завилял хвостом. Он, видно, думал, что мы с ним играем.
Тогда я вспомнила про гранат.
— Уран, Уран, на-на-на… Возьми гранатик! Вкусный гранатик! Вкусненький гранатик!
Уран подошёл ко мне и стал нюхать гранат.
— Люська, окружай! — зашептала я.
Люська медленно обошла Урана сзади и схватила его за хвост.
Уран взвизгнул и цапнул Люську за палец.
Люська выпустила Уранов хвост и заорала так, как будто Уран ей руку откусил.
И тогда я подкралась к Урану, схватила его, крепко прижала к себе и сказала:
— Люська, пошли!
Но тут раздался чей-то пронзительный крик.
— Зита, Зита! — вопила какая-то тощая гражданка, подбегая к нам.
Она выхватила у меня щенка и, не переставая кричать: «Зита! Зита! Что они с тобой сделали!» — стала целовать его прямо в морду. Щенок отворачивался. Наверно, ему было неприятно.
А эта гражданка всё целовала его и говорила:
— Зиточка! Бедненькая! Как ты переволновалась! Девочка моя! — Потом она стала кричать: — Хулиганки! Хулиганки!
Вокруг нас стали останавливаться люди. А женщина тыкала в нас пальцем и кричала:
— Они хотели украсть мою Зиту!
Я не знала, куда деваться от стыда. Чтобы не смотреть по сторонам, я стала выковыривать зёрнышки из граната.
— Как будто их и не касается, — покачала головой женщина в платочке. — А ещё с портфелями! Чему их только в школе учат!
— Выдрать их надо, — сказал гражданин в кепке. — Сразу бы поумнели!
— Вы не правы, — сказал гражданин в шляпе. — Вот меня, знаете, родители никогда не били, и я, знаете…
— Да что вы к ним пристали?! Это же дети! Что уж им, и поиграть нельзя?.. А вы, гражданка, сами виноваты. Нечего тут собак распускать.
— Это уж точно! Развели собак. Людям посидеть негде! Безобразие!
Вокруг нас уже стояла целая толпа.
— В чём дело, граждане? — раздался вдруг строгий голос, и мы увидели, что сквозь толпу протискивается милиционер.