О чем молчат легенды. Жены проклятого рыцаря
Шрифт:
– Ты совсем без тормозов?! – разъярённо прошипел Герберт.
Он плотно закрыл дверь. Я огляделась.
Большую часть комнаты занимает тот самый разложенный широкий диван со смятым постельным бельём. У стены примостились закрытый шкаф и кресло, на котором висит и валяется куча мужских и женских вещей. По хаосу сразу можно понять, что здесь живёт Вика. Около кресла стоит стеклянный столик на колёсиках с двумя пустыми чашками и вазочкой с конфетами и смятыми фантиками. У окна – компьютерный стол, на нём – огромный монитор, принтер, несколько колонок разного
Значит, если дойдёт до исполнения права победителя, это будет здесь… И, возможно, при свете. А я даже мужа не видела при свете. Я постеснялась рассматривать, а он не хотел меня смущать…
– Ты меня слышишь?! – Герберт резко встряхнул меня за плечи, швырнул на диван и сел рядом. – Тебе жить надоело?
– А если надоело?
Я устало посмотрела на того, кто совсем недавно называл себя моим другом. Ну что ему стоит просто не мешать Анорму?
– Это пройдёт, – помедлив, чуть мягче сказал Герберт. – И жить ты будешь очень долго, Танюш. Но для этого тебе придётся взять себя в руки и пройти через сегодняшнюю ночь.
– Пройти через твои руки и всё остальное, – вяло усмехнулась я. – Тронута твоей заботой, только моя жизнь уже закончилась утром, в парке. Тебя это должно порадовать, ты ведь напитываешься чужой болью.
Я встала и медленно двинулась к креслу. Остановит или нет? Пол под ногами слегка шатался. Я схватилась за мягкий подлокотник и почти упала на валяющиеся в кресле вещи. Кажется, что-то при этом соскользнуло на пол. Да, теперь рядом с креслом валяются красный бюстгальтер и один чёрный мужской носок. Герберт лёг на бок, повернувшись ко мне лицом.
– Можешь поверить, меня это не радует, а напитаться, как ты выразилась, я могу и без тебя. Сейчас, кстати, никто из тебя силы не вытягивает.
– Отдай кому-нибудь право победителя, – тихо попросила я.
Голова кружилась, комната плыла перед глазами.
– Нет, – покачал головой Герберт. – Ты сама не понимаешь, о чём просишь.
В спальню влетела разъярённая Викуся.
– Танька, ты совсем спятила?! – прошипела она, плюхнувшись на диван рядом с Гербертом. – Прекрати этот концерт! Не цепляй их! Анорм в бешенстве, Лиля еле успокоила его.
– Вика, уймись, – поморщился Герберт.
– Ты что, не понял? Она специально раздразнивает всех подряд, чтобы кто-нибудь её убил!
– Понял, конечно, и Лили тоже поняла. Думаю, что-то в этом роде она сейчас объясняет Анорму. Между прочим, Викуля, ты бросила Лили на кухне, а ей ещё нужна твоя помощь. Так что пошли-ка помогать.
– Она уже почти всё сделала…
– Рыжая молния, – хмыкнул Герберт.
– Что? – машинально переспросила я.
– Это её кличка в Грарге. Рыжая молния.
– Подходит, – хмуро кивнула я, из последних сил пытаясь скрыть дурноту.
– Значит, так. До совета ты отсюда не выйдешь, – твердо произнёс Герберт. – Не хочешь жить сейчас – так захочешь потом. Располагайся, чувствуй себя как дома. Я бы посоветовал тебе
– Нет.
– Зря. Тебе не помешало бы закусить, маленькая пьянчужка, – ухмыльнулся он.
Да, наверное, я сейчас пьяна. А ему-то что? Снова навалилось полное безразличие.
Герберт притянул к себе Викусю и страстно поцеловал её.
– Мы пока, пожалуй, зайдём в Лилину комнату…
– Там же Бари… – начала Вика.
– Бари знакомится с городом. Он решил обозреть все местные достопримечательности – музеи, памятники, старые улицы, парки, новые магазины, – рассмеялся Герберт. – До вечера должно хватить. Похоже, Бари просто прячется от супруги. Инесс что, застала его с неуёмной Лили?
– Почти, – Вика нервно хихикнула.
– Пошли. Заодно расскажешь.
– Но…
Подруга с тревогой покосилась на меня.
– Танюш, слышишь? – Герберт встал и склонился надо мной.
– Угу.
– Если ты выйдешь из этой комнаты, Лили затащит тебя назад силой и просидит здесь до начала совета, – пообещал он. – Дай нам с Викой спокойно провести время.
Парочка вышла. Наконец-то я осталась одна.
Перед глазами в который раз за этот бесконечный день поплыли страшные картины сегодняшнего утра. Мысли путались, глаза слипались, но и в пьяном полусне я видела умирающего Иоганна, бой чести и мёртвого Вильгельма на пыльной дорожке.
В себя я пришла, услышав скрип двери. В освещённом дверном проёме вырисовался силуэт Лили. В комнате было темно. Кажется, я проспала в кресле несколько часов. Из кухни слышались громкие голоса и смех: народу в квартире прибавилось. Лиля щёлкнула выключателем и закрыла дверь. Я невольно поморщилась: яркий электрический свет резанул по глазам. Судья понимающе усмехнулась. Щёлкнул выключатель. В полутьме Лиля уверенно пересекла комнату и включила торшер. В руке у судьи была тарелка, на которой поместились два бутерброда и небольшая чашечка. Комнату заполнил запах сваренного крепкого кофе. О, Господи! Меня сейчас стошнит от одного вида еды!
– Собираешься ужинать здесь? – прохрипела я и не узнала свой голос.
– Нет, это тебе, – энергия била из рыжеволосой ведьмы ключом, зелёные глаза возбужденно сверкали.
– Я не хочу.
– Ты весь день не ешь, – напомнила Лиля. – Тебе нужны силы. Садись-ка к столу.
Свободной рукой она небрежно сдвинула в сторону бумаги и диски, освобождая место для тарелки.
– Я не хочу.
– Придётся, – улыбнулась Лиля. – Твой голодный обморок нам не нужен. Я подумала, что праздничный обед тебе в горло не полезет, но вот это ты сейчас при мне съешь, – она села на диван и сделала приглашающий жест к столу. – Заодно поговорим спокойно, без Викуси, Герберта, Анорма и всех остальных. Перебирайся за стол, посидишь, понюхаешь ветчину, огурчик, может, и есть захочется, а я пока расскажу, как мы будем исправлять твою глупость.