О детях и прочей нечисти
Шрифт:
– - Я думаю, что он будет делать как велено, -- я перевожу выразительный взгляд на Кира, который пригибает голову.
– - А если не будет, то создаст себе проблемы с работодателем, -- киваю на Азамата. Кир сглатывает.
Азамат некоторое время задумчиво теребит нижнюю губу, потом решительно кивает.
– - Хорошо. Я согласен, можно попробовать. Но, Кир, до первой оплошности. Если ты снова что-нибудь отколешь, придётся пересмотреть наказание на более суровое.
Кир мелко кивает. Я сладко потягиваюсь. Ну вот, по крайней мере, две проблемы слились в одну. Теперь мне придётся возиться с угрюмым подростком, но хотя бы Азамат
После ухода государственных мужей Кир немного расслабляется и даже обретает объём, отличимый от формы кресла.
– - Мы с Азаматом летим на разных унгуцах, ты со мной, -- сообщаю, вставая.
– - Там будем шесть дней, погода тёплая. Когда соберёшь вещи, клади вон в тот угол к моим чемоданам, чтобы завтра слуги без вопросов всё погрузили.
– - Это и есть ваше желание?
– - спрашивает Кир.
– - Про сумки?
– - уточняю я удивлённо.
– - Нет, про... ну чтобы я вас охранял.
– - А, нет. Это твоё наказание. Трудотерапия, так сказать... хотя ты не знаешь, что это. Неважно.
– - Да ладно, какое это наказание, это ж легкотня, -- Кир пожимает одним плечом.
– - Это очень скучно и занимает весь день.
– - Драться не скучно, -- протестует Кир и прикусывает язык, осторожно поглядывая на меня.
– - О, я не сомневаюсь, что драться тебе очень весело. Но драться не придётся. Никто на меня не будет нападать, и даже гадостей в лицо никто не скажет.
– - А тогда зачем вам телохранитель?
– - не понимает Кир.
– - На всякий случай. Чтобы Азамат за меня не волновался.
– - Понятно, -- Кир вздыхает.
– - Если тебя интересует моё желание, -- начинаю я, тут же вызывая его полное внимание, -- то оно заключается вот в чём. Обычно я работаю не одна, а с помощницей. Поскольку я сейчас официально в отпуске, помощницу я передала Яне. Но одной очень неудобно, а ты всё равно будешь везде со мной ходить. Вот и принесёшь пользу.
– - Так я ж не умею ничего!
– - удивляется Кир.
– - Освоишься, -- отмахиваюсь.
– - Пошли, покажу тебе инструменты. С аппаратами ты и сам разбираешься без особых проблем. Пошли-пошли, чего сидишь?
Я открываю все свои чемоданы и раскладываю по ковру лотки с содержимым; Кир смотрит на мои богатства круглыми глазами.
– - Я думал, у вас тут одежда с драгоценностями...
– - Дребедень я в деловые поездки не таскаю. Вот гляди, это называется скальпель, это пинцет, это зажим...
К тому времени как Азамат возвращается из офисной части в конце рабочего дня, Кир уже натренировался подавать по требованию нужный инструмент, надевать стерильный костюм и менять мне маску. Конечно, в ответственный момент может и напутать, но я сама начинала своё медицинское образование примерно в том же возрасте и вроде бы неплохо справлялась с такими заданиями, хотя для меня тогда это была просто игра. Киру же в приюте наверняка приходилось работать и пользоваться результатом своих трудов (вряд ли Гхан содержал их своим горбом), так что он, по идее, должен быть сознательнее.
– - Не могу сказать, что тебе идёт, -- изрекает Азамат, рассматривая Кира в мешковатом белом хирургическом костюме.
Кир корчит рожу, которая идёт ему ещё меньше.
– - Мы тут не ради красоты стараемся, -- говорю.
– - Если ему придётся
– - Логично, -- Азамат склоняет голову на бок и улыбается. Мне. Заговорщицки. И чего мне всё время кажется, что я могу что-то провернуть тайком от него?
Муж тем временем достаёт из-за пазухи диля замшевый мешочек и протягивает Киру.
– - Держи, завтра наденешь.
Кир озадаченно развязывает шнурок и вытряхивает на ладонь в резиновой перчатке большой кулон на толстой цепочке.
– - Что это?
– - удивляется он.
– - Твой опознавательный знак, -- объясняет Азамат.
– - Люди ведь не знают тебя в лицо, а вот по этому гербу сразу поймут, что перед ними князь. Только смотри не потеряй, это историческая реликвия, со смерти младшего брата Императора Аэды хранилась в Долхотском музее.
– - Это носил какой-то мёртвый человек?
– - неуютно переспрашивает Кир.
– - Это носили несколько десятков ныне покойных младших князей за последние пятьсот лет, если я не ошибаюсь, -- сообщает Азамат.
– - Так же как Императорский венец носили несколько десятков Императоров до меня. И то, и другое почистили прежде чем отдать нам, если тебя это интересует.
Кир задумчиво кивает, рассматривая герб. Я тоже вытягиваю шею поглазеть. Штуковина с мою ладонь размером, платиновая, с ажурными краями. В центре круг, покрытый выпуклым узором, пустоты в котором заполнены разноцветной эмалью. Посредине круга золотое дерево с малюсенькой кроной и огромной корневой системой.
– - А ему...
– - косой взгляд на дверь детской, -- что-нибудь такое полагается?
– - спрашивает Кир, покачивая кулон на ладони и наблюдая за бликами.
– - Да, но попозже, -- кивает Азамат.
– - Когда ему исполнится три года. Пока что маловат носить. Кстати, как тебе, держать не тяжело?
– - Нет, -- пожимает плечами Кир.
– - Ну значит, всё в порядке, -- улыбается Азамат.
Я прикидываю вес платиновой хреновины такого размера да ещё с цепью и вспоминаю свой хом. Видимо, принцип тот же.
В деревне Акулья Пасть сейчас бабье лето, тепло, красиво. Располагается этот населённый пункт на треугольном мысу, окружённом рифами, как будто в зубах океана. Впрочем, смотреть на красоту мне долго не дали. Из унгуца мы вылезли прямо на главную площадь, где вусмерть перепуганный местный Старейшина (почему-то один, остальные исчезли) представил нас населению, Азамат сказал несколько тёплых, под стать погоде, слов, а я поулыбалась и продемонстрировала Алэка. Практически сразу после этого ко мне выстроилась очередь из страждущих, а так же жаждущих благословения. Я быстро приставила Кира сортировать клиентов, а Тирбиша отправила организовывать мне помещение. Стою с Алэком в расшитом слинге с живописно драпированными концами, вся такая красивая, сверкаю хомом и благословляю одного за другим, потому что это можно делать и посреди улицы. Кир со сноровкой бывалого пастуха разводит население на две очереди, объясняя, что приём больных начнётся, как только будет где. В деревне живёт около ста человек -- больше, чем в среднем по Мудангу. К счастью, не все они страдают здоровьем, а вот благословения хотят, конечно, все. Однако, подозреваю, по ходу действия в окрестностях просекут, что тут происходит, и тогда съедутся соседи. В общем, мне предстоят шесть насыщенных рабочих дней.