О, этот вьюноша летучий!
Шрифт:
– Ежедневно, Сонечка, ты должна кушать чудодейственный орех авокадо.
Чистит авокадо, отбрасывая съедобную мякоть в тарелку. Лупит по ореху молотком, отдувается: трудно потреблять авокадо, но нужно.
Ну, а дети в семействе Басицких – и Тусик, и Мусик, и Машенька – уже лепечут по-английски:
– You can not imagine, Тусик, how he looked at me and I…
– What you did, Мусик?
– I told him you are not a good boy Jerry Laber!
– Gee! I can not imagine that!
– I can! – вскричала
Семен посмотрел на часы, встал, бросил взгляд на экран телевизора, где шла бесконечная футбольная американская битва, пожал плечами и спустился с крыльца. Еще раз посмотрел на часы и на дорогу и, не заметив Ольги, пошел к своему такси-кэбу.
Ольга увидела его возле машины, вскочила и побежала к дому. Семен услышал стук каблуков, выглянул, лицо его помрачнело, отразило тяжкие переживания, он тронул свой «chekker» и так поехал – медленно-медленно, с повернутым к Ольге мрачным лицом.
Она успела добежать и ухватила его за локоть.
– Сэндвичи, конечно, забыли? Подождите!
…Вбежала на кухню, прыжок к холодильнику, вытащила пакет с сэндвичами, схватила с полки термос, наполнила его кофием…
Тут она заметила, как Сонечка мучается с «орехом авокадо», быстро порезала оставшуюся мякоть, полила оливковым маслом, поставила тарелку перед Сонечкой, а «орех авокадо» стряхнула. Засим выскочила из кухни.
– Ольга! – закричал, оторвавшись от коммерческих бесед, Шура Соловейко. – Я тебе джоб накнокал, в книжном магазине на Пятой авеню!
Ольга даже подпрыгнула.
– Ой, Шура, не шутите?
Выбежала к Семену.
– Чего не сделаешь для невестки, – крикнул ей вслед Соловейко.
С кухни прилетел восторженный вопль Сонечки:
– Это же вкусно!
…Ольга протянула пакет и термос своему «фиктивному» мужу, а тот, теперь уже сияющий не понятно, по каким причинам, обхватил ее за талию и попытался притянуть поближе на предмет поцелуя.
– Ну-ну, – сказала она, смеясь, – давайте-ка без телячьих нежностей.
СЕМЕН.
– Посмотри на меня! Похож я на…
ОЛЬГА.
– Очень похож.
Сияющий Сеня уезжает на своем огромном «chekkere», и Ольга даже смотрит ему некоторое время вслед, то есть как бы пребывает в роли действительной, а не фиктивной жены.
Сияющий Сеня высадил пассажира возле площади, на которой пуэрто-риканские мальчишки гоняли в «соккер».
Некоторое время он смотрит на игру, потом, не выдержав, выскакивает из машины.
Мяч попадает ему в ноги, и вот он, забыв обо всем, мчится на площадке, делает обманные движения, дриблингует с таким искусством, что мальчишки только рты разевают… прыгают цифры на забытом счетчике в его кэбе.
Гвалт спортивной площадки сменяется идиллической тишиной, в которой слышится
Зеленый холм острова Бельведер, на котором всего несколько страниц назад разыгралась довольно безобразная сцена. И вот, пожалуйста, все забыто: художник Хлебников пишет маслом большую картину, изображая по памяти московского снежного жирафа, а рядом миловидная тетя его возлюбленной Анны пишет то, что видит, то есть пейзажи, а рядом Пол Дохени, из тех самых Дохени, обнаженный до пояса, играет на флейте. Все трое улыбаются друг другу.
Где-то в глубине кадра на вышке над бассейном дурачатся мальчишки Стюарды. Папа на веранде читает газету. Мама и «национальное сокровище» играют в шахматы. Словом, безобразнейший инцидент прощен и забыт, и патронаж семьи Стюардов над пошатнувшимся русским талантом продолжается.
А впрочем, может быть, и Олег сам уже стал частью этого спокойного, комфортабельного, чистого и честного мира? Во всяком случае, он спокойно работает, насвистывает в такт флейте и весело смотрит, как бежит к нему по тропинке почему-то чрезвычайно возбужденная Анна.
Он улыбается.
– Look at your niece, Margie! She’s excited again…
Тетя улыбается в ответ.
– It’s your fault, dear…
Подбежавшая Анн выпаливает:
– Oleg, we gonna fly to New York! Immediately!
Олег улыбается:
– You just arrived from New York, I guess. We gonna relax, I guess… Look at this beast!
АННА
– I saw all your beasts, honey! All your «Long awaiting animals». Charley Xerox started to exhibit them last night!
Олег отшвырнул кисть и вскочил. Снова паника в благородном семействе.
Анна и Олег бегут вниз по холму к машине.
Миссис Стюарт догоняет их с плащами и шляпами.
Художественная галерея где-нибудь в районе 57-й улицы. Там целая стена занята экспозицией знакомых нам «Долгожданных животных», посетителей не так много, однако на двух-трех картинах уже имеются таблички «sold».
А вот на стене и портрет автора этих картин, «сибирского отшельника Мити Бредова» – заросшая седоватым мохом физиономия, рубашка в петухах, монокль – довольно грубый фотомонтаж.
…Олег был счастлив, когда увидел холсты. Целы! Приехали! Он даже потрогал краску ладонью. Обернулся в поисках Анны, сиял, заглянул в лицо какому-то посетителю, прислушался к разговору.
Анна между тем напряженно беседовала с двумя молодыми людьми, служащими этой галереи, наседала на них, показывала на Олега. Те недоуменно улыбались, пожимали плечами, потом положили перед ней ворох каких-то бумаг, но она не стала их смотреть и подошла к Олегу.
– They’ve never heard neither your name, nor Xerox… I am sure he uses a front, a dummy… That’s a swindler!