О, этот вьюноша летучий!
Шрифт:
– Цум тойфель брадибадастр Холеоного!
Петя быстро задвинул кирпич и, дрожа, повернулся к товарищу.
– Что там видел? – спросил Ильгиз.
– Не знаю, герцог, но чувствую, клад близко. Будет у нас танковая колонна «Верность». Теперь главное – осторожность…
Эльмира и Марина прогуливались в саду. Девочка говорила солидным взрослым тоном:
– Вообразите себе, Марина, мой ужас, когда я увидела Песни Труда в роли чистильщика сапог!
– Какие
– Вашего брата. Ведь его полное имя Песни Труда? Он сам так сказал…
– О, Господи, – вздохнула Марина.
– Боюсь, что мальчик катится по наклонной плоскости, – продолжала Эльмира. – Нужно увлечь его общественно-полезным делом. Может быть, самодеятельность? Он ловок и гибок, он может хорошо танцевать…
– Как слон в посудной лавке, – улыбнулась Марина.
– Он может хорошо петь с его приятным голосом… – сказала Эльмира. – Вот скоро наши тимуровцы будут давать концерт у вас, в госпитале…
– Но слуха у него нет. – Марина искоса взглянула на нее.
– Вы ошибаетесь, слух у него прекрасный, – у Эльмиры задрожали губы.
– Чистильщиком! – всплеснула руками Марина. – Ну просто сладу с ним нет!
– Я помогу вам, – решительно сказала девочка. – Будем бороться вместе!
– Спасибо, Элечка, – сказала Марина. – Ну, я побежала.
Команда «Верность» дает концерт в палате выздоравливающих военного госпиталя. Петя ужасающим скрипучим голосом фальшиво поет соло:
Девушку из маленькой таверныПолюбил суровый капитан…– Во дает пацан, – добродушно посмеиваются раненые. – Маринкин братишка. Голос для балета, ничего не скажешь…
Марина в белом халате медсестры с ужасом закрывает лицо руками. Одна лишь Эльмира сияет, явно любуется певцом. Закончив выступление, Петя с достоинством отходит в сторону и застывает, скрестив руки на груди.
…Поразительным высоким и чистым голосом Ильгиз исполняет «Вернись в Сорренто». Бешеный успех. Марина всплескивает руками:
– Откуда же у тебя такой голос, Гизя?
– Сам не знаю. Не ожидал, – пожимает плечами Ильгиз, ищет глазами Эльмиру и видит, что та что-то упорно втолковывает молчаливому мастеру Питу. Она даже не слышала его пения.
Вечером в саду Эльмира, оглядевшись, скользнула за веранду и вползла в тайный лаз мастера Пита и герцога Гиза.
Петя и Ильгиз, светя слабым батарейным фонариком, медленно пробирались по узкому подземному коридорчику.
– Нам надо торопиться, герцог, – говорил Петя. – Того и гляди, война кончится. Наша танковая колонна и повоевать не успеет.
– Гляди! –
Они стояли на пороге обширного подвального помещения, в центре которого под лучом фонарика виднелся старинный автомобиль «Даймлер-Бенц» с бронзовыми, медными и латунными частями, с изогнутым горном и с резиновой грушей, с сиденьями, обитыми стеганой кожей.
– Вот это да! Миллионерский! – завопили, не помня себя от восторга, мальчишки и бросились к автомобилю.
На заднем сиденье лежало несколько кубков и портрет. Все было покрыто густой пылью.
Ильгиз стер пыль с портрета, и они увидели лик молодого фанфарона в кожаном шлеме, с усами, изогнутыми, как рога горного козла.
На одном из кубков было выгравировано: «Бесстрашному Вольдемару Жеребцову от восхищенных волжан. Нижний Новгород 1913 год».
– Чувствуешь, Гизя? Чувствуешь? – колотя зубами от возбуждения, шептал Петя. – Мы на правильном пути… Такая находка!
– Главное спокойствие, Петька! – бормотал, трясясь, Ильгиз. – Собери свои стальные нервы в железный кулак.
И вдруг они услышали:
– Ой!
Луч фонарика метнулся по стене и осветил фигурку Эльмиры. В руке у нее была свеча.
– Ой, сколько цветных металлов! – выдохнула девочка. – Это же настоящий клад!
Словно гепарды мальчишки ринулись к ней и схватили за руки.
– Ну, что будем с ней делать? – бешено воскликнул Ильгиз.
– Замуруем! – рявкнул Петя.
– Замуровать? Это уж слишком, – грустно вздохнул Ильгиз.
– Я готова, – прошептала Эльмира, вытирая глаза рукавом. – Муруйте!
Петя и Эльмира медленно шли по саду между мощными стволами вязов. Позади на некотором расстоянии с кислой миной плелся Ильгиз.
– Знаешь ли ты, презренная, что была на волоске от гибели? – сурово и мрачно спросил мальчик.
– Знаю, – прошептала виновато девочка.
Ильгиз сначала отстал, потом совсем остановился.
– Ты проникла, презренная, к истокам нашей тайны!
– Проникла!
Ильгиз ринулся к дереву, стремительно взлетел вверх по стволу, перепрыгнул на крышу и скрылся.
– Поклянись, что не разгласишь, – говорил Петя.
– Клянусь, – прошептала Эльмира.
Петя вдруг остановился за дровяными сараями, отвалил в сторону лист старой фанеры, раздвинул кусты, и Эльмира увидела самодельные солнечные часы. По ним мастер Пит деловито установил время и обернулся к ней:
– Мне пришло время тебя покинуть…
– Куда ты? – робко спросила она.
– Много будешь знать, скоро состаришься.
– Ах, Петр, это невыносимо. Бесконечные тайны! – с неожиданным жеманством произнесла Эльмира.