o f2be50149fb33788
Шрифт:
плюнуло огнём в нашу сторону. Устиныч зычно рявкнул:
"Ложись!" - и первым бросился выполнять свою команду, увлекая
за собой и меня.
В этот момент я стоял столбом, пребывая в полном оцепенении и
падая так здорово приложился лбом о какой-то выступ, что на миг
увидел бенгальские огни, кои вполне подходили к предыдущему
звуку хлопнувшей шампанской пробки. В тот же миг что-то
прошелестело над нашими
площадки, служившей крышей-падволоком штурманской рубке,
что-то с диким звоном ухнуло. Как-будто выскользнул из строп,
251
неумело стянутыми похмельными грузчиками и грохнулся на
асфальт с высоты верхнего этажа районного Дома культуры
концертный рояль, почти уже втянутый в гостеприимно
распахнутые окна актового зала. От третьей подряд контузии и
пожизненной глухоты меня спас болевой шок, вызванный
капитальным расквашиванием лба и последовавшим за ним
небольшим сотрясением.
Пошатываясь от накатившей слабости, я поднялся на ноги. Над
нами , что-то потрескивало и шипело, порыв ветра донёс чёрный ,
выедающий глаза дым и едкий запах гари. Располагавшиеся
прежде на пеленгаторном мостике репитеры магнитного и
гирокомпаса, а так же антенну судовой РЛС, да и саму верхнюю
мачту превратил в пар и мелкую оплавленную труху один, судя по
калибру небольшой снаряд,выпущенный из палубной пушки
"Брунгильды", которую я так неуважительно сравнил с водомётом.
Мне с тупым равнодушием подумалось, что следующий "плевок
водомёта" будет более точным. Я плюхнулся на живот и уткнулся в
воняющую ржавым железом и солью палубу саднящим разбитым
лбом и прикрыл слипающиеся от крови веки. Так прошла минута,
выстрела всё не было. Подняв голову и приоткрыв, не без труда,
слезящиеся глаза, я увидел, что Устиныч вновь стоит у борта
ограждения, вглядываясь через окуляры бинокля во вражью
сторону. Оторвавшись от наблюдения, он повернул ко мне своё
закопчённое гарью лицо с грязно-серыми, допрежь седыми усами
и с какой-то кривой улыбкой произнёс: " Сцепились пауки на наше
счастье !"
Я, цепляясь за всё, что можно с великим трудом привёл себя в
вертикальное положение. В разрывах полос тумана темнела
чёртова субмарина. На пиратской палубе и вправду происходила
какая-то суета. Я поднял выпавший во время падения бинокль. Из-
за противоположной от нас стороны рубки, опасливо поглядывая в
нашу сторону, выглядывала
человека. Смуглый что-то горячо говорил или скорее кричал в
сторону укрывшегося за прозрачным щитом Кранке, как-будто
пытаясь его в чём-то убедить. При этом всё время указывал рукой
в сторону северной оконечности острова, укрытую плотными
облаками тумана. Зато с нашей стороны подлодки происходило
кое-что более интересное. Из тёмного проёма рубки показался
плотный рыжеволосый и рыжебородый мужчина.Он был в тёмном
252
кителе на голое тело. Китель на мгновение распахнулся и на
животе человека показалась широкая, белая полоса бинта с
расплывшимся на правом боку тёмным пятном. " Это Штинкер.
Скорее всего с командором пообщался " - уверенно подумалось
мне
В левой руке рыжеволосый сжимал большой матово-серебристый
пистолет. Он прильнув спиной к рубке, стараясь быть
незамеченным Кранке, крался в его сторону. В нашу сторону он
даже не глядел,совершенно, видимо, поглощённый решением
внутренней проблемы. Укрытие самого командора располагалось
таким образом, что будучи защищённым пуленепробиваемым
стеклом или пластиком от нас, он не был закрыт от внутренних
опасностей. Кранке что-то злобно отвечал Люци,( кому же ещё ?)
отмахиваясь от него рукой, как от надоедливой мухи. В этот
момент Штинкер, не целясь трижды выстрелил в его сторону.
Один из выстрелов достиг цели и старик беззвучно вскрикнув,
схватился за левое плечо. В то же время правой рукой он выхватил
откуда-то сбоку что-то маленькое и круглое и на секунду поднеся
ко рту, наклонившись запустил его катится, как мячик по палубе в
сторону стрелявшего. Прикрывающий его прозрачный щит тут же
развернулся в сторону рубки субмарины, делая уязвимым с нашей
стороны.
Бронислав среагировал почти мгновенно, прицелившись и нажав
на гашетку пулемёта, но выстрелов не последовало. Видимо при
взрыве снаряда, что-то повредилось в механике. В то же время мы
услышали хлопок и белое облачко на палубе "Брунгильды". Ни
Штинкера, ни Люци больше видно не было. Зато взревел
пронзительный гудок и из полосы плотного тумана, словно из
облаков стремительно вырвался знакомый серый силуэт военного
корабля.
– " "Сенье" , спаситель, праматерь твою в клюз поперёк
брашпиля ! Явился не запылился ! Припёрся стяжать славу