О, hello, Death
Шрифт:
— Настоящий. Правда настоящий! Как… Почему ты здесь? Захария сказал, что никто не может проникнуть в Рай!
Михаил мягко улыбался, глядя на оживлённо жестикулирующую девушку. Для него её мимика, жесты, были чужды, именно это его и привлекало. Иногда он задумывался, если бы он был человеком, каким бы он был? В нём была бы определённого рода жестокость, но так же он был бы милосерден и честен.
— Почему ты здесь? — неуверенно спросила Чакки, вглядываясь в лицо нового знакомого. — Я что-то сделала не так? Меня отправят в Ад?
Михаил чуть сжал
— Нет. Ты ничего не сделала. Твоя душа чиста и она заслужила Рай. Но мой брат тебя не оставит.
— Что? — вскинула брови охотница. — Люцифер? Но как он…
— Ты была с ним, я знаю, — прервал её Михаил. — На тебе его отметка, как и в твоей утробе было его дитя.
Логан вздрогнула. Холодок пробежал по позвоночнику, дыхание спёрло. Она смотрела в глаза Михаила и не могла ничего сказать. Всё вокруг будто поблёкло. Пламя свечи наклонилось и потухло.
— Зачем ты говоришь мне это? — слова давались с трудом. Архангел чуть крепче сжал маленькие ручки, но Чакки оттолкнула его от себя и вскочила с кресла. Босые ступни ощутили жёсткий ворс ковра, вязаная накидка упала к ногам, а шорты и борцовка совсем не грели. Девушка обхватила себя руками.
— Люцифер придёт за тобой, — выпрямился во весь рост Архангел. Логан отчаянно замотала головой, отступая от него. Глаза щипало, но слёз не было.
— Прошла целая вечность, и он не пришёл. Зачем, — тяжёлый вздох, — зачем ты сказал мне о ребёнке?! Зачем?!
Михаил сделал было шаг к Чакки, но та выставила вперёд руку, не позволяя ему приблизиться. И мужчина остановился. Впервые он не знал, что ему делать. У Ангелов нет чувств, по крайней мере, они так думают, но столкнувшись с эмоциями человека, они теряются. Этот новый мир ощущений захватывает и выворачивает наизнанку. Одно дело наблюдать со стороны и совсем другое чувствовать на себе, быть рядом. Теперь Михаил знал это.
— Младенцу не суждено было родиться, но ты должна знать о нём.
Чакки зажмурилась, ладони легли на низ живота. Там зарождалась маленькая жизнь, она была там до того момента пока её не убил Всадник. Крохотная частичка неё и Дьявола.
— Это жестоко, — прошептала Логан. — Слишком жестоко.
— Я не могу позволить тебе вернуться на землю. Твой путь окончен, — Михаил смотрел на девушку с грустью, но был непоколебим. Он Архангел, ему чужды эмоции.
— Где он теперь? Моё дитя?
— В Аду.
Чакки вскинула испуганный взгляд на мужчину. В несколько шагов она преодолела расстояние до него, вцепилась пальчиками в тёмную майку, сжимая её с такой силой, что ткань затрещала.
— Почему?! — заорала она. — Он ведь даже не родился! Почему мой ребёнок в Аду?!
Прохладные ладони Михаила накрыли ручки девушки. Он склонился над ней так же как склонялся когда-то Люцифер, на мгновение ей даже показалось, что она видит своего возлюбленного, а не его брата.
— Он был порождением тьмы. Ребёнок что был зачат в похоти и злобе. Таким как он не место на небесах.
Чакки
— Убирайся.
Михаил нахмурился.
— Проваливай ко всем чертям! — схватив книгу, Логан швырнула её в мужчину. Она ударилась о его грудь, но казалось, тот даже не почувствовал удара. Он пристально смотрел на девушку. — Убирайся немедленно! И больше появляться не смей!
В мужчину полетела чашка, пачка сигарет, свеча в подсвечнике. Легко уклонившись, архангел оказался рядом с девушкой, крепко стиснул её в своих объятиях. Чакки кричала, вырывалась била кулачками по твердой груди, сыпля проклятиями. В какой-то момент её ноги подкосились, и она повисла на руках Михаила, разрыдавшись от бессилия. Вечность покоя оборвалась. Душевная боль была настолько осязаема, что девушке казалось, будто она снова закована в теле, снова на земле, в её личном Аду.
— Ненавижу. Как же я ненавижу всех вас.
Михаил опустил голову, прижимаясь лбом к тёмной макушке. Слова были лишними. Всё равно она не захочет его слушать.
Так они и замерли, тесно прижавшись друг к другу, вслушиваясь в шелест тюли и завывания ветра. Небо темнело и в комнате со стеллажами тоже становилось темно, но ни Чакки, ни Михаил этого не замечали. Они упивались своими чувствами, слишком сильными для крохотного Рая девушки.
***
Касандра, стараясь не разбудить Бетти, выскользнула из импалы. Тело ломило от долгой поездки, шея затекла, и ужасно хотелось есть. Ко всему прочему настроение было поганым, а волнение по поводу состояния маленькой копии Чакки только возрастало. Девочка то приходила в себя, то снова провалилась в забытие, всё чаще она нашёптывала что-то, будто в бреду. А потрогав лобик, Лерман пришла к выводу, что у крохи подскочила температура. Охотники, услышав эту новость, клятвенно заверили спутницу, что в доме их друга лекарства есть.
Следом за девушкой вышли Винчестеры. Дверцы хлопнули достаточно громко, и Беатрис на руках Касандры завертелась, хныча что-то неразборчивое. Мужчины замерли, переглянулись.
— Тихо, — шикнула на них девушка, и те, спешно, но тихо пошли к крыльцу дома. На пороге их уже ждал всклоченный Бобби. Дин про себя отметил, что Нейтан, скорее всего его конкретно достал, раз Сингер сверлил их мрачным взглядом и брови его едва заметно подрагивали. Окинув цепким взглядом, девушку, идущую чуть позади братьев, он громыхнул:
— Это и есть ваш «пуп земли»? — Касандра остановилась, непонимающе вскинула брови. Дин криво усмехнулся. Сэм ответил хриплым голосом:
— Чакки мертва. Это её подруга Касандра и племянница Беатрис.
Охотник нахмурился ещё сильнее, проводил взглядом сгорбленную фигуру Винчестера младшего, что пройдя мимо него, скрылся в доме.
— И как это понимать? — кивнул старый охотник в сторону ушедшего Сэма, оттолкнулся плечом от косяка. Дин развёл руками в стороны, попытался изобразить саркастичную усмешку. Это у него получилось, но намётанный взгляд Бобби сразу же отметил горечь.