О, hello, Death
Шрифт:
— Да, — прискорбно выпалил парень. — Нужно ехать, я хочу, что бы ты это увидела. Как-никак ты у нас охотник.
Чакки вздрогнула. «Охотник». События так и толкают её на этот путь. Может быть ей действительно суждено им стать, может быть это у неё в крови? А что если это её искушение? Что если это тот грех, который она должна преодолеть, не соблазниться, не поддаться? Что если это тот грех, из-за которого она не попадёт в Рай, а её близкие будут гибнуть?
«Да ну его к чёрту! Я сплю с Люцифером! Уже это как минимум закрывает мне пути на небеса.»
— Шевелись, давай! — выкрикнул из прихожей юноша, что всего лишь за каких-то несколько дней без опеки своей горе подруги, превратился из раздолбая во взрослого парня.
«Странно всё это»
========== Vol 7.2 ==========
Комментарий
Iko - Heart of Stone
James Vincent McMorrow - Ghosts
Oasis - Stop Crying Your Heart Out
Ещё будучи подростком, Чакки была «слегка не от мира сего», но это не делало её изгоем, как тех же великих учёных. Все воспринимали её как обычного человека с причудами, и старались относиться лояльно. Ведь у каждого свои тараканы в голове. Кто-то залипает на чистоте, кто-то стремится усовершенствовать свою внешность путём пластических операций. Как я и говорила — у каждого свой закидон. Наша героиня, будучи уже взрослой личностью, состоявшимся человеком, до сих пор верила в чудовище под кроватью. И её вера только усилилась после того, как она познала теневой мир с помощью Винчестеров и «Ника». Она как пятилетний ребёнок боится дантистов, визжит как сумасшедшая при виде собак (по крайней мере, тех, с которыми не знакома лично и не знала их повадок). У неё уйма изъянов, невероятная способность притягивать к себе всё сверхъестественное. И при таком раскладе кажется невозможным остаться вменяемым человеком.
За последние несколько дней, Чакки так и не сумела переосмыслить суть своей жизни. Она до сих пор закрывала глаза, отсчитывала до десяти и надеялась, что когда откроет: снова у неё на коленках будет елозить Бетти, Леся, гремя сковородками, поскользнется на кухне и припомнит все прегрешения Эрику, который сконфужено, отойдёт в сторону с опустевшей чашкой в руках. Она надеялась, что в оголенное плечо ткнётся мокрым носом Брокколи, он лизнёт её щёку и жалобно заскулит, как бы призывая наконец-то обратить на него внимание. Но больше всего Чакки наделась услышать строгий, чуть надрывный голос матери, что даст ей несильный подзатыльник, а через мгновение, увидев вымытую посуду, крепко поцелует в лоб, тихо произнеся: «Да ты ж моя умница.» Но потом, открывая глаза, Чакки видела лишь серые стены или же мелькающие деревья за окном автомобиля. Осознание того, что вс`, что было у неё самое ценное — отнято, не давало ей покоя. Хотелось мстить, но кому и за что именно? Люциферу? Нет. Ему она не могла мстить и никогда не сможет. Ведь она его любит, причём настолько сильно, что при каждой мысли, что его могут забрать, убить за то, что он творит с планетой, сердце болезненно сжималось. Логан понимала, что так не могло быть вечно, что если он решит уничтожить весь её мир, то всё равно найдутся те, кто сможет заточить его в клетке. Может быть, не Винчестеры, может быть, не она, но кто-то. Он ведь такой самоуверенный, такой горделивый и непокорный. Он не станет слушать её мольбы, не станет воспринимать всерьёз мелкие поражения, нанесённые людьми.
Девушка шумно вздохнула, откинув голову на спинку кожаного сидения старенького пикапа. Нейтан сидел рядом, подпевая в такт какой-то зажигательной песенке по радио, но до слуха Логан ни его пение, ни радио так и не доходило. Она будто отгородилась прозрачной стеной от всего мира. За этой стеной, в её маленьком мирке, была только тишина. Никаких запахов, ощущений. Может быть, только саморазрушение, что неизбежно съедало изнутри. А как иначе?
Парень забарабанил ладонями по рулю, запрыгал на сидении, на мгновение зажмурившись, и завыл как умалишённый. Янгу нравилось вести себя не так как все. Он мог запросто пройтись голым по улицам. Мог послать в задницу президента, мог высказаться, не боясь, что общество его осудит. Таки он был человеком, не ищущим компромиссы, живущим по своим каким-то замысловатым правилам или вообще без них. Нейтан как никто другой знал чего стоит жизнь и не растрачивал её на мелочи.
Парень бросил косой взгляд на свою хмурую подругу, что за всю поездку не произнесла ни слова и почти не мигая уставилась в лобовое стекло. Она прикусила кончик большого пальца правой руки и методично грызла ноготь, с облупившейся голубой краской. Коленки были поджаты к груди, едва заметно дрожали, как если бы от холода. Такое состояние Чакки
Янг нахмурился, но потом, приняв свой обычный беззаботный вид, толкнул коленкой девушку в бедро.
— Проснись и пой, спящая красавица! Ты что, уже с открытыми глаза научилась спать? — Чакки вздрогнула, перевала на улыбающегося юношу потерянный взгляд. Мозг никак не мог переварить информацию и парень, заметив это, насмешливо причмокнул губами. — Да, дорогуша. На какую травку подсела?
— Что? — недоумевая захлопала глазками Чакки.
— Травка, Логан. Травка. Какую куришь?
— Сдурел что ли?! — возмутилась девушка, наконец, всплеснув руками, заёрзала на сидении, не забыв стукнуть друга по голове. Не сильно, конечно, но ощутимо. — Какая к чёрту травка? Это по твоей части упарываться в хлам.
— Ну да, ну да. А кто на прошлый день благодарения полез снимать порево?
Щёки Чакки тут же вспыхнули. Она, бросив злобный взгляд, накрыла лицо ладошками, прошипев сквозь стиснутые зубы:
— Не напоминай об этом. Между прочим, это ты мне подсунул ту дрянь вместо сигарет!
— А кто подал идею спереть марихуану, а?
— Нейтан! — повернувшись спиной к дверце, принялась пихать парня в бок ногами Чакки. Юноша зашёлся в гоготе, вытянул руку и накрыл своей огромной ладонью лицо девушки, так что та, запищав ещё громче, принялась отдирать её.
— Убери свои грязные лапы, Янг!
— Ни-ни. Я мою руки с «Лаской», — всё же оставив в покое подругу, чуть ли не пропел парень.
— Придурок, — обижено буркнула Чакки, надувшись как маленькое несмышлёное дитя. Её щёки раздулись, как у хомяка, нижняя губа выкатилась вперёд, а бровки сдвинулись к переносице. Не хватало только соски выпавшей из рта, что бы висела на белой цепочке и погремушки в руке.
— А если честно, меня затрахало смотреть на твою кислую рожу, — Логан тактично промолчала. — Нет, серьёзно, бро. Ты хандришь с тех пор как приехала.
— Звучит так, будто я год здесь ошиваюсь.
— Не язви, — одёрнул девушку Янг. — Я хочу сказать, что с тобой что-то происходит. Я помню, что мы решили, что когда придёт время, если будет нужно, и бла-бла-бла мы можем изливать друг другу души. И не стоит копаться в чужом белье без надобности. Но я же вижу, что с тобой что-то не так.
Нейтан долгим взглядом уставился на Логан, которая нервно поджала губы, будто пытаясь отговорить себя не вываливать всё грязное бельё наружу.
— Ну же. Я всегда на твоей стороне, ты же знаешь. Скажи мне что происходит, Чакки.
Девушка взглянула в лицо другу. Эти добрые карие глаза, окаймлённые пушистыми ресницами; осторожная улыбка, не такая как у психологов, что готовы в любой момент вкатить тебе не дюжую дозу успокоительного; она была совершенно другой. Дружественной и понимающей. От неё на чуть впалых щеках появились милые ямочки, а забавные кучеряшки дыбились на голове. Может быть, не взглянув тогда на лицо Нейтана, Чакки бы рассказала о том, что с ней случилось, но теперь, когда она смотрела в его глаза, она просто не имела права рассказывать ему о другом мире. Нейтан был достоин лучшей жизни, не такой как у неё, как у Винчестеров. У него должна была быть семья, работа, скучные будни, кои он бы скрашивал своими сумасшедшими выходками. Чакки не имела права отнимать у него эту жизнь, решать за него. Он ведь её друг и должен остаться целым и невредимым. Девушка горько усмехнулась, достав из кармана кожаной куртки пачку, и привычным жестом встряхнув её, вытягивая зубами сигарету, закурила.