О каретах и тыквах
Шрифт:
– Подожди. Дайнор, давай договоримся: мы попробуем всё сделать на тёмный манер. Но не в том смысле, что будем натягивать на глобус наших отношений беса шаблонов, принятых в нашем обществе. Я всего лишь предлагаю не бежать сразу к брачным обязательствам, не привязывать друг друга цепями, чарами и клятвами, а... просто быть рядом.
– Мы никогда не узнаем, сможем ли преодолеть противоречия...
– ... пока не попытаемся их преодолеть. Да.
Ородио мерцал огнями. Мы смотрели друг на друга. И мне показалось, что какая-то несущая колонна, поддерживавшая своды моей души и надломившаяся
Он поцеловал меня - нежно и напористо, притягивая поближе, тихо простонав.
И я, разумеется, ответила.
*
Много позже мы сидели на диванчике в комнате старост, наслаждаясь вином и лёгким перекусом: как выяснилось, Раонок позаботился даже об этом. Нет, я, разумеется, проверила подарочки, прежде чем тащить в рот, но ничего, кроме лёгкого афродизиака, там не обнаружила. Таким образом, мой долг по отношению ко второму старосте возрос в геометрической прогрессии.
Впрочем, на тот момент не хотелось думать о долгах: мной владела расслабленность и нега. Однако, червяк любопытства тоже грыз.
– Так каким же образом Беана блокировала твою магию? Эдаки дал ей какой-то амулет? Тебе удалось разобраться?
Дайнор вздохнул.
– Да, - отозвался он тихо.
– Удалось. Беана может мне солгать и будет лгать, потому её расспрашивать было бессмысленно. Тем более что, буду откровенен, мне не особенно приятно допрашивать плачущую женщину, которая всё отрицает, признаётся мне в любви и при этом не совершила никаких настоящих преступлений...
Я презрительно фыркнула и дёрнула хвостом, но от комментария касаемо Беаны и её любви воздержалась.
– Знаю, - сказал он.
– Но всё же я ощущаю себя в некотором роде ответственным за неё. Так или иначе, я обдумал ситуацию и решил расспросить сначала Раонока, потом - Эдаки. С последним, как ты понимаешь, вышло верное попадание.
– И он вот прямо так решил с тобой поговорить и откровенно всё рассказал?
– поразилась я. Всё же, пусть Дайнору и было сложно солгать, но вот уйти от ответа, отказаться отвечать на вопрос и прочее в том же духе - вполне.
Дайнор опасно улыбнулся, отчего я вдруг вспомнила, что он - не пушистый зайчик, а светлый маг, потенциальный воин света, из тех, о жестокости и косности которых ходят легенды.
– Не вдаваясь в подробности, отмечу, что солгать или уйти раньше, чем я разрешу, у него не было ни малейшей возможности.
Я хмыкнула.
– И? Она это делала с помощью какого-то редкого амулета?
– Да на самом деле не то чтобы редкого, - отметил Дайнор.
– Всего лишь один из временных усилителей демонических способностей.
Я второй раз за месяц испытала когнитивный диссонанс.
– Погоди... то есть, по сути лгать таким как ты - это её врождённый дар?
– я была шокирована.
– Но... откуда? Её магический прародитель - какой-то низший бес!
Дайнор неопределённо хмыкнул.
– Ты слышала когда-нибудь о Шепчущем Во Тьме?
– Дух-искуситель из светлых баек, который обходит божественную защиту и нашёптывает святым людям во тьме пещер и Храмов ложь и богохульства? Да одно его существование не доказано! При чём...
Я умолкла, потому что до меня запоздало дошло.
– Ты хочешь сказать,
– Да, - кивнул Дайнор.
– Допускаю, что у вас этот дух не классифицирован, ибо встречается крайне редко и по природе своей мало чем отличается от обычных слабых бесов. Опять же, воздействовать он может не на любого светлого...
– А только на того, кто несёт отпечаток истинной святости и веры, - обречённо закончила я, чувствуя себя идиоткой.
– А одной из разновидностей этой самой святости пусть и с большой натяжкой, но можно считать истинно светлое призвание.
– Да, - кивнул Дайнор.
– Обычно шептуны навещают Пророков и кормятся их сомнениями, да и прочими низкоэнергетическими проявлениями личности, которые сами же и стараются спровоцировать. Но, как ты сама понимаешь, Пророки - явление редкое, и, паразитируй Шепчущие только на них, перемерли бы с голоду. Потому-то таким, как я, тоже достаётся.
Я ошеломлённо покачала головой:
– Но откуда Эдаки узнал? И почему никому не сообщил? Почему сама Беана, раз уж ей так хотелось славы и статуса, никому не рассказала о своей уникальности?
– Они и не знали - усмехнулся Дайнор.
– Просто Эдаки - гений. Он сознательно провёл эксперимент, дабы выяснить, у кого из студентов какая реакция на мои способности. Отметил, что Беанина сопротивляемость выше, чем у остальных, решил поэкспериментировать. Он не посчитал это уникальностью: ваши ментальные силы часто аннулируют друг друга. Он посчитал, что в данном случае произошло то же самое. Это я, послушав его рассказ, вернулся к Беане и сделал то, что нужно было сделать с самого начала: просветил её сущность. Тогда-то всё для меня стало очевидным.
– Подожди, - я нахмурилась.
– Но ведь общеизвестно, что усилители способностей - крайне вредные артефакты, и долго их использовать нельзя. Тогда с какого кошмарного сна Беана согласилась? Чем таким Эдаки её шантажировал? Даже она не может не знать о возможных последствиях использования усилителя!
– Да, Беана знала, - спокойно сказал Дайнор.
– Но всё равно мне пришлось отбирать её экземпляр чуть ли не силой. Она была очень несчастна, Элин. И согласна принять последствия, если это поможет хоть ненадолго стать выше, чем её обидчики, значимей и важней. Когда я попросил её изобразить мою девушку и вызвать у тебя ревность, она вцепилась в эту возможность и, как я теперь понимаю, сделала всё, чтобы настроить нас с тобой друг против друга. Не думаю, что ей был нужен я как таковой - только защита и возможность поквитаться.
Я склонила голову.
Смелый поступок, безрассудно-отчаянный. Относительно продуманная, многоступенчатая хитрость, пусть и сиюминутная. И уникальный - действительно уникальный - дар. И всё это - Беана, которую мы привыкли считать серой, трусливой, никакой. Бывает же такое...
И теперь можно не сомневаться: на неё ополчится вся Академия.
Если ничего не сделать.
– Прости, - сказал светлый.
– Если ты хочешь, не будем больше о ней.
Я улыбнулась и потянулась к нему за поцелуем. Ночь не резиновая, не так ли? Нам много чего надо успеть. И хорошо, что наши тела могут долго не спать: завтра будет длинный день.