О любви; Настоящее мгновение прекрасно
Шрифт:
Первое простирание
Касаясь земли, я соединяюсь с предками и потомками как моих духовных, так и кровных семейств. Мои духовные предки это Будда, бодхисатвы, благородная Сангха учеников Будды (далее следует произнести имена других людей, которые вы хотите включить в этот список), и мои личные духовные учителя, которые и поныне живы или уже ушли. Они присутствуют во мне, потому что они передали мне семена покоя, мудрости, любви и счастья. Они пробудили во мне мой источник понимания и сострадания. Когда я смотрю на моих духовных предков, то вижу тех, кто совершенен в соблюдении заповедей, понимании и сострадании, а также тех, кто еще не совершенен в этом. Я принимаю всех их, потому что вижу в себе недостатки и слабости. Осознавая, что я сам не всегда в совершенстве соблюдаю заповеди, что я не всегда разумен и сострадателен, как мне бы этого хотелось, я открываю свое сердце и
Точно так же я принимаю всех моих предков с материнской стороны и отцовской стороны семьи. Я принимаю все их хорошие качества и добродетельные поступки, а также принимаю всех их слабости. Я открываю свое сердце и принимаю всех своих кровных потомков с их хорошими качествами, талантами и слабостями.
Мои духовные и кровные предки, мои духовные и кровные потомки — все это часть меня. Я это они, а они и есть я. У меня нет отдельного «я». Все на свете течет в едином чудесном потоке жизни, который никогда не останавливается.
Первое простирание можно описать как вертикальную линию. Когда мы касаемся земли, то сначала воображаем своих духовных предков, а затем своих кровных предков. Во время первой части этого простирания я воображаю Будду Шакьямуни и других великих учителей — например, Шарипутру, Нагарджуну, Васубханду, и так вплоть до своего личного учителя, от которого я, тогда еще новичок, получил десять заповедей. Я представляю себе, что эти предки совершенны или почти совершенны. Первая Сангха состояла из 1250 монахов. Среди них одни были близки к совершенству, другие вовсе не были совершенными, но все они мои предки, и я понимаю, как важно принимать их всех. Во мне тоже есть стороны, близкие к совершенству, а некоторые мои стороны далеки от совершенства. Поэтому я могу ощущать покой и гармонию со всеми своими предками, даже с теми, кого не назовешь совершенным.
Почему мы полагаем, будто у нас есть право требовать от наших предков совершенство? У нас самих тоже есть слабости. Если мы можем увидеть и признать собственные несовершенства, тогда нам легко принять всех своих предков, родителей. В тот миг, когда мы принимаем их, мы ощущаем абсолютный мир и покой, и воспринимаем себя как часть потока жизни.
Затем я воображаю молодое поколение. Я вижу тех своих учеников, которые близки к совершенству, и тех учеников, которые далеки от совершенства, и принимаю их всех. Некоторые мои ученики обладают покоем, цельностью, свободой и радостью, и они радуют меня. Я люблю их, но я также люблю тех, духовная практика которых переживает взлеты и падения, кто сталкивается с трудностями на своем пути, у кого есть слабости, кто далек от совершенства. У меня самого есть свои слабости — с какой стати я должен отвергать учеников, у которых есть слабости? Я проявляю терпимость к людям прошлого и будущего. Когда я представляю себе людей, у которых есть какие-то трудности, которые не слушают мои советы, нарушают заповеди и огорчают членов духовной общины, то понимаю, что мне вместе с сангхой нужно затратить больше времени, сил и внимания на этих учеников. Когда вы можете принять всех, ваше сердце наполняется покоем и любовью. Любовь это процесс обучения, практика, а не дар небес.
Возможно, вы захотите остаться в положении простирания пять или больше минут, пока будете воображать всех этих людей. Назовите некоторых из них по имени, чтобы ваша практика была конкретной. Когда вы прикасаетесь к потоку предков и будущих поколений, то становитесь едиными с потоком жизни, и тогда вы прекрасно понимаете, что все ваши предки и будущие поколения живут в вас. Так развеются все ваши чувства тоски и одиночества.
То же самое практикуйте в отношении своей родной семьи. Назовите по имени своего деда или какого-то еще более раннего предка. Призовите отца, мать, тетю, дядю. Одни из них близки к совершенству, другие далеки от совершенства. Одни радовали вас, а другие огорчали. Вы можете принять всех этих людей как своих предков. Я знаю, что некоторые из вас не хотят иметь ничего общего с родителями или предками, потому что вы испытываете глубокий гнев и ненависть к ним. Вы хотите, чтобы они оставили вас в покое, чтобы вы никоим образом не были с ними связаны. Это невозможно. Если вы глубоко заглянете в себя, то увидите, что вы представляете собой их продолжение как в том, что близко к совершенству, так и в том, что далеко от совершенства. Вы не изолированная личность, а часть потока жизни. Такова практика взаимозависимости, несамости. Мы совершаем земные поклоны не как просители, которые вымаливают какие-то блага у высшего существа. Мы прикасаемся к земле для того, чтобы постичь взаимозависимость и осознать, что мы продолжаем линию своих предков.
После того как мы глубоко созерцали своих духовных предков, учеников и кровных предков, мы ясно воображаем своих детей. У нас есть дети, которыми мы довольны и которые близки к совершенству.
Без корней невозможно быть счастливым. Духовная практика призвана возвратить нас к нашим корням. В наше время очень многие люди отчуждены от своих культур и традиций, поэтому они страдают. Я призываю вам возвратиться и снова укорениться в своей культуре и традиции, используя интуитивное понимание взаимосвязанности для того, чтобы выработать энергию мудрости и сострадания. Первое простирание предназначено именно для этого.
Второе простирание
Прикасаясь к земле, я соединяюсь со всеми людьми и остальными видами живых существ, пребывающих в этот самый миг вместе со мной в этом мире. Я един с чудесным потоком жизни, которая излучается во всех направлениях. Я вижу тесную связь между мной и другими существами, наш взаимообмен счастьем и страданием. Я един с теми, кто родился инвалидом или стал им из-за войны, несчастного случая или болезни. Я един с теми людьми, в стране которых идет война или политические репрессии. Я един с теми, кто несчастен в семейной жизни, у кого душа не на месте, кому недостает цельности, кто жаждет знания и любви, кто ищет что-то прекрасное и добродетельное и подлинное, чтобы обнять эти вещи и поверить них. Я тот, кто лежит на смертном одре и не знает, что с ним станется. Я ребенок, который живет в трущобах, где царит нищета, вспыхивают эпидемии, от которого остались одни кожа да кости, и у которого нет будущего. И я также производитель бомб, которые продают бедным странам. Я лягушка, плавающая в пруду, и я также змея, которой нужно тело лягушки для того, чтобы питать им собственное тело. Я гусеница или муравей, на которого смотрит голодная птица, и я также птица, которая смотрит на гусеницу или муравья. Я лес, который вырубают. Я реки и воздух, которые загрязняют, и я также человек, который вырубает лес, загрязняет реки и воздух. Я вижу себя во всех типах живых существ и вижу в себе все типы живых существ.
Я един со всеми людьми, которые живут в наше время: великими людьми, которые постигли истину отсутствия рождения и смерти и могут смотреть на формы рождения, смерти, радости и страдания спокойно; теми людьми, у которых есть внутренний покой, любовь и понимание, которые могут осознать то, что здорово и полезно, а также могут контролировать себя и действовать в мире с любовью и заботой; теми людьми, которые страдают от физической или душевной боли и страха. Я тот, у кого достаточно покоя, радости и свободы для того, чтобы предложить радость и бесстрашие живым существам. Я вижу, что я не отсечен. Любовь и счастье великих людей нашей планеты удерживают меня от отчаяния и помогают мне жить осознанно, с подлинным покоем и счастьем. Я вижу всех этих людей в себе и вижу себя во всех них. Второе простирание выражается горизонтальной линией, здесь и сейчас. Когда мы касаемся земли в этой позе, то осознаем всех живых существ, которые живут вместе с нами сейчас. Мы осознаем себя как часть жизни и воспринимаем ее как единое целое.
В 1978 году я написал следующее стихотворение, пытаясь помочь лодочникам в Южно-китайском море:
Не говорите: «Завтра я уйду», ведь даже сегодня я все еще прихожу.
Посмотрите в свою глубину: в каждый миг я становлюсь бутоном на ветви
Весны, крошечной птичкой в моем новом гнезде, гусеницей в сердце цветка, драгоценностью, скрывающейся в камне.
Я все еще прихожу, чтобы смеяться и плакать, бояться и надеяться.
Ритм моего сердца есть рождение и смерть все живого.
Я мушка, которая преображается на поверхности реки.
Я птица, которая камнем падает вниз, чтобы проглотить мушку.
Я лягушка, которая радостно плавает в чистой воде пруда.
И я уж, который тихо подкрадывается к лягушке.
Я ребенок в Уганде, от которого остались кожа да кости.
Мои ноги тонкие словно бамбуковые палки.
И я торговец оружием, который продает в Уганде опасные бомбы.
Я двенадцатилетняя девочка, беженка в утлой лодке, которая бросилась в океан после того, как ее изнасиловал морской пират.
И я тот самый пират, сердце которого еще не умеет видеть и любить.
Я член политбюро, наделенный огромной властью.
И я «враг народа», который медленно умирает в концлагере.