О любви
Шрифт:
Почти четверть часа она просто лежала и пыталась прийти в себя. Потом Дарилла осторожно приоткрыла глаза. Комнату заливал солнечный свет, который проникал в окно, расположенное за её спиной. Одна половина кровати была смята, но пуста. Судя по всему, в спальне девушка находилась в одиночестве.
Причину своего паршивого состояния Дарилла вспомнила сразу. Самым чётким воспоминанием о прошедшем дне было то, что они с Вианишей собрались сходить пообедать и немного развеяться. Видимо, развеялись они на славу. Ни о каких любовных переживаниях Дарилла теперь и думать не
Пытаясь отвлечься от мучившей её тошноты, девушка начала припоминать события вчерашнего дня.
– Вот Тёмные!
– расстроенно выругалась она, вспомнив, как они с Вианишей постепенно напивались.
И как так вышло? Они же не планировали пить. Она-то уж точно не планировала.
Дальнейшие воспоминания хорошего настроения девушке не прибавили. Нет, её не очень-то смутило исполнение пошлых песен. Чувство неловкости присутствовало, но что сделано, то сделано. Смысл себя корить?
Но, как выяснилось при дальнейшем воспроизведении событий, смысл корить себя всё же был. От воспоминаний про выступление на столе Дариллу бросило в жар, и тошнота мгновенно отошла на второй план. А когда в памяти возник наагасах, девушку уже прошиб озноб и глаза распахнулись от ужаса.
– Нет-нет...
– в отчаянии шептала она. Перед глазами, как на театральных подмостках, разыгрывались события вчерашнего дня.
«Мой...». «...люблю». От этих слов бросало в холод и жар. Неужели она посмела произнести это вслух? Но память, которая редко подводила девушку, говорила, что она очень даже посмела. Мало того, она потребовала от нага признать, что он принадлежит ей! Боги милостивые! Сделайте так, чтобы наагасах всё забыл! Неважно как, просто пусть он всё забудет!
Дарилла уткнулась лицом в подушку и застонала. Увы, её приключения на этом не закончились. Память продолжала выдавать всё новые и новые сцены. И про долг, про который наагасах вообще-то ничего не помнил, и про поцелуи, и про соблазнение... Дарилла чуть не заплакала, когда вспомнила о раздевании. Она больше никогда не будет пить! Ни единой самой маленькой чарочки вина. Вообще ни капли!
Раздался стук. Дарилла резко вскинула голову. Боль и тошнота были забыты совсем. Паника овладела девушкой при мысли, что за дверью стоит наагасах. Что она ему скажет? Что он ей скажет? Как повести себя?
Створка тихонечко отворилась, и внутрь заглянула горничная. Встретившись с испуганными глазами Дариллы, она улыбнулась и поприветствовала её:
– Доброго вам дня. Скоро обед. Господин змей просил передать вам, что если вы не встанете сейчас, то он приползёт и поднимет вас сам.
Дариллу как из ушата окатило бодростью, и она быстро села на кровати.
– Доброго дня, - она улыбнулась в ответ, мужественно подавляя опять возникшую тошноту.
– Я уже давно готова встать.
В глазах горничной мелькнуло что-то ехидное. По крайней мере, так показалось мнительной Дарилле.
– Купальня для вашего омовения уже готова, - горничная подняла со стула халат и распахнула его, явно приглашая леди вдеть руки в рукава и направиться в сторону купальни.
Дарилла подавила тяжёлый вздох и встала.
Чтобы выйти к обеденному столу, Дарилле потребовалось всё её мужество. Ей было всё равно, что про неё подумают хозяева дома, её мало волновала реакция Ерхи, и она успела подготовиться к ехидству Миссэ и Доаша. Но вот наследник... Его реакция Дариллу волновала больше всего.
У дверей трапезной девушка столкнулась с Ерхой. Старик был в весьма приподнятом настроении и, увидев «племянника», ехидно заулыбался.
– Как здоровьичко?
– с намёком спросил он.
Дарилла лишь недовольно зыркнула в ответ. Ерха укоризненно прицокнул.
– А как на меня-то собакой рычала, когда я позволял себе каплю лишнюю в рот взять!
– Часто уж больно капли принимаешь, - язвительно отозвалась девушка.
– Наагасаха не видел?
– А он чавой, не с тобой ночевал?
– Откуда мне знать!
– Дарилла всё больше и больше раздражалась.
– Вроде у тебя оставалси, - старик задумчиво посмотрел на потолок.
– Раз оставался, значит уполз! Так видел его сегодня или нет?
– Не-е, не видал. А тебе-то что? Схорониться от него хочешь?
В проницательности Ерхе отказать было сложно. Хоть по большей части он вёл себя как дурак, но, по мнению Дариллы, больше прикидывался. Отвечать на вопрос она не стала. Дядя и так наверняка догадался. А если не догадался, то напридумывал что-то своё и разубедить его будет всё равно нереально.
– Ты наш разговор про кобелей помнишь?
– неожиданно спросил Ерха.
Девушка с удивлением посмотрела на него. Что это он так внезапно завёл об этом речь?
– Так вот, забудь его.
Дарилла широко распахнула глаза, с изумлением уставившись на старика. Тот почесал бороду и ответил на её немой вопрос:
– Ну а чего? Он вчера мог вдоволь назабавиться, но портить тебя не стал.
– Тёмные! Что за выражение?
– девушка поморщилась.
– Я творог, что ли, чтоб меня портить?
– Ты к словам-то не придирайся, - наставительно изрёк Ерха.
– Суть выбирай. Он, конечно, мужик. И наверняка кобель. Но тебя бережёт. А это уже сурьёзное чувство.
– Дядя!
– Дарилла закатила глаза.
– Что «дядя»? Я тебе совет хороший дать хочу...
Совет Ерха, к искренней радости Дариллы, дать не успел. В коридоре показался Низкан в сопровождении Миссэ и Доаша. Братья-наги, увидев Ерху и Дариллу, разом заулыбались. Насмешливо так. Девушка в ответ скривилась.
– Доброго утречка, мучительница бедного наследника, - ласково поприветствовал её Миссэ.
– Как спалось? Головка не болит?
– заботливо поинтересовался Доаш.
Дарилла с тоской посмотрела на Низкана как на единственного адекватного человека, но вздрогнула, увидев мрачное недружелюбное лицо. Наги проследили за её взглядом и улыбнулись ещё шире.
– У нашего мальчика вчера была большая травма, - протянул Доаш.
Брат посмотрел на него с укоризной, но укор вышел не очень убедительный.