О людях и нелюдях
Шрифт:
— Покорно прошу простить, ясный княжич, но нянюшка тебе уже не нужна, а женихаться пока рановато, — и подхватил Паву под ручку.
Девица, польщенная вниманием молодца-окольничего, зарумянилась, а на Кречета взглянула, будто на дитя малое — сочувственно-жалостливо. Вот тут-то на него и накатило. Сказать он ничего не сказал, но очень живо представил, как вызывает Коршуна на бой и вонзает тому меч в грудь, слышит предсмертный хрип, видит испуг и удивление в глазах, а еще кровь, тонкой струйкой текущую изо рта на аккуратную бородку… Видно, впечатление
— Через пару лет поостерегусь тебе дорогу заступать, ясный княжич. Вижу, кому норов батюшкин достался. Ишь, побледнел-то как. Побереги ярость для тренировочного боя, глядишь, одержишь, наконец, надо мной верх.
Он последовал совету и в первый раз вышел тогда из поединка с окольничим победителем.
Дрозд вздохнул. Получается, бешеный нрав всегда был при нем, доставшись в наследство от отца наравне с недюжинным упрямством. И опять нелюдская природа не виновата, вся гнусь изначально сидела в его душе…
Пес в тот же вечер попросил у Винки прощения. Девушка за прошедшие ночь и день натерпелась страху, думая, что потеряла Дрозда, поэтому не стала давать волю обиде, и между ними все стало по-старому. Именно по-старому, не более. Дружеские беседы, прогулки, скромные поцелуи в щечку. Оборотень настоял, чтобы Винка познакомила его с Чибисом и совершенно не препятствовал их общению, время от времени с похоронным видом принимаясь расписывать достоинства ладца и преимущества положения жены ремесленника перед таковым жены воина. Винка радовалась миру между Дроздом и сапожником, но намеки оборотня на то, что сам он ей не пара, огорчали.
Таяли последние седмицы зимы. Пес в очередной раз сбежал из дому, и Винка загрустила. Ну сколько можно мучиться самому и заставлять ее чувствовать себя неловко? К тому же девушке очень не нравилось поведение Пеночки. Подружка в последнее время стала избегать ее, а однажды, гуляя с Чибисом по берегу озера, Винка заметила еще одну парочку, издали очень похожую на Дрозда и кошечку. У оборотня в тот день был выходной, это она знала точно… Ладец изо всех сил пытался развлечь землячку, но ничего у него не выходило. В конце концов девушке стало жаль Чибиса, и она попросила проводить ее домой.
Поднявшись к себе, Винка застала там Вьюна. Кошак возлежал на кровати в зверином обличье и тщательно вылизывался. При виде подружки тут же перекинулся и даже соизволил натянуть штаны.
— У меня сегодня свидание с соплеменницей, так что не нужно ласк! — провозгласил он. — Кошечке не понравится, если от меня будет пахнуть другой.
— Как скажешь, Вьюша. Я не люблю котов тормошить, когда у них шерсть влажная.
— Правильно. Мы и сами не любим, когда нас в это время трогают. Только намылся, а тут лезут всякие с грязными лапами.
Девушка, вопреки ожиданиям рыжего, ничего не ответила и не улыбнулась, молча направилась в свою комнату. Вьюн вздохнул.
— Ромашечка, хватит грустить. Плюнь ты на этого кобеля.
— В обычные дни он от меня не отходит, а как только… —
— Прозвучит глупо и неутешительно, но это значит, что песик к тебе сильно неравнодушен, — сказал Вьюн, ехидно улыбаясь. — Так уж мы, оборотни, устроены.
— Да я… — девушка хотела сказать "не против", но застеснялась.
— Хочешь, я тебя целоваться научу? — неожиданно спросил кошак.
Винка собралась ответить колкостью, но, приглядевшись к рыжему, с удивлением обнаружила, что тот смотрит на нее серьезно и даже сочувственно. Будто просто пытается по-дружески отвлечь от печальных мыслей и не знает подходящих невинных занятий, вот и выбрал самое, с его точки зрения, целомудренное. Так почему бы ей не воспользоваться его предложением? Целоваться она и впрямь не умеет, Дрозд вернется не раньше, чем через неделю, а если и заглянет, то так ему и надо. Ей уже в каждой парочке он с Пеночкой мерещится. И уверенность, что именно их видела только что у озера, никуда не делась.
— Научи, — Винка бросила полушубок на лавку, подошла к Вьюну и села рядом на кровать. — Ежели мой запах твоей кошечке не помешает.
— Ради такого дела вылижусь еще раз, — беззаботно махнул рукой кошак, не сдерживая довольного мурлыканья. — Ты только не бойся, — приобнял девушку за талию, прижимаясь к ней. — Я ничего не сделаю против твоей воли. Веришь?
— Верю, — улыбнулась она. — Иначе ты знаешь, что случится с твоими усами.
— Иначе со мной случится нечто гораздо худшее, — Вьюн приблизил губы к ее щеке и, шепча, скользнул к уху. — Черный позаботится.
— Не хочу о нем вспоминать!
— Вот и правильно, — парень взглянул ей в лицо зелеными плутовскими глазами и нежно прижался губами к ее устам.
"Какой же это урок", — очень скоро мелькнуло в голове у Винки. — "Я вообще ничего не соображаю…"
Вьюн целовался умопомрачительно. Конечно, ей, считай, не с чем было сравнивать, но действие губы и язык оборотня оказывали именно такое. Помрачающее разум. Потом к ним присоединились еще и руки. Заскользили по ее телу поверх одежды, но так умело, что она ощущала себя обнаженной и сама непроизвольно прижалась к парню. Неизвестно, чем бы все закончилось, если б воздвигнувшиеся вокруг парочки ажурные стены призрачного замка чувственности не рухнули от громкого хлопанья двери.
Винка вздрогнула и будто проснулась. А в следующий момент Вьюн неожиданно покинул ее объятия.
— Я тебя… я тебя… — повторял Дрозд, немилосердно тряся друга за голые плечи. — Уже и раздеться успел!
— Я не раздевался. Просто не совсем оделся… — рыжий был изрядно испуган. Втянул голову в плечи и сощурился. Типичный нашкодивший котяра.
Воображение Винки в момент дорисовало прижатые уши и залезший между задних лап хвост.
— Дрозд, отпусти его, — девушка говорила спокойно, хотя рвущуюся наружу панику подавляла с трудом. Лицо пса, хотя и не стало превращаться в морду, было искажено зверским выражением. Казалось, верхняя губа сейчас вздернется, обнажая клыки хищника.