О моем перерождении в сына крестьянского 2

Нейтак Анатолий Михайлович

«Принудительный Апоптоз, — прокомментировала подруга. — Обычный, не Великий. Образцы я уже взяла, так что можно спокойно растворять органику. И… спасибо, что остановил».

«Не за что. Обращайся в любое время».

«Всё равно спасибо. Я… знаешь, я ведь её подлечивать начала. Чтобы протянула подольше. Я… не обрадовалась такому знанию о себе».

«Подозреваю, что мог бы на твоём месте сделать и кое-что похуже».

«Ты?!»

«Я. А что я, не человек?»

«Но ты же…

стремишься к свободе».

«Да. И что?»

«Ты добрый!»

«К тем, кто достоин моей доброты. А к тем, кто нет… та троица людоловов сдохла медленнее, чем им бы того хотелось. И жалеть их я не собираюсь. Никогда».

«Я тоже. Я… тоже».

Закончив с останками Сарнеди, Лейта, не нагибаясь, одними своими щупальцами забрала трофеи: артефакты и украшения (платье — ну, то, что от него осталось — разложилось вместе с прочей органикой). После чего использовала ещё одно заклинание, заставившее рассыпаться сероватым прахом уже кости. Последний взгляд, как последняя дань прошлому. И вот победительница поворачивается к толпе.

Всякие следы боя с её совершенного лица давно исчезли.

— Свидетельствуйте победу Лейты, новой главы рода Ассур! — воскликнул Малдейг.

Толпа ходоков загудела:

— Свидетельствуем!

— Долгая лета роду и главе!

— Слава победительнице!

— Поздравляем!

— Свидетельствуем!

Тоже очень по-людски. Совсем недавно они роптали на излишнюю жестокость (да, глухо — и всё же я-то слышал!). Но вот перед ними победительница кровавой схватки, притом невероятная красотка, даже по меркам Ассур. И они уже дружно поздравляют её. А Сарнеди…

Vae victis, как говорится!

Причём первым переобулся её же хранитель-Советник. Восхитительный тип. Мерзкий, но в своём роде, мнэ… совершенный. Как скорпион или рыба-удильщик.

Ещё и физически — красавчик. Типичный Ассур. Разве что привычный презрительный изгиб губ его портит; впрочем, с тем же успехом можно сказать, что эта вот привычка кривить губы делает его образ завершённым. И выделяет среди прочих стандартно-мужественных Ассур. Индивидуализирует.

Жаль, что сворачивать ему нос набок бесполезно.

С другой стороны, можно повторять процедуру сворачивания носа снова и снова! Бессмысленно, да: и в силу того, что самоисцеление всё исправит, и в силу того, что обезболивающие чары устранят неприятные последствия практически сразу… а чтобы мишень негодования прочувствовала всё как надо, потребуется нарушить концентрацию целителя — что невозможно без серьёзных калечащих пыток. После которых Ассур, конечно, тоже восстанавливаются, но…

Зато врезать кулаком по мерзкой смазливой роже приятно само по себе. Психологически.

Кстати о психологии.

— Осуждаете? — спросил я Шелари с Гарихом, пока вся толпа втягивалась обратно в лагерь. Спросил тихо, используя свою магию для приватного разговора в

толпе. Так сказать, уединение втроём. Причём даже не встречаясь взглядами.

— А если да? — спросил Авангард. Почти агрессивно, надо сказать. Не в последнюю очередь из-за того, что Шелари до сих пор цеплялась за его левую руку.

Умница, Ершица. Приручает парня. Понемногу, но правильными методами.

— Тогда я посоветую вам немножко отложить вынесение приговора. И посмотреть сперва на одно примечательное… дело. Из-за которого Лейта вытащила свою бывшую главу столь неудобным способом.

— Что за дело? — насторожилась Шелари.

— Увидите.

…и они увидели. Хотя вассалы не очень-то хотели пускать посторонних в палатку, но короткое «они со мной» из уст новой главы рода решило проблему в зародыше.

— Вейлиф, помоги, пожалуйста.

— Могла бы и не просить.

Шелари и Гарих тоже взялись помогать. Правда, оба как-то не рвались извлекать иглы из живых тел привязанных к столбам, отчего двинулись к той юной Ассур, на которой не было закрывающей глаза повязки. То есть сначала двинулись оба, но Ершица быстро вспомнила про женскую солидарность и чуть ли не пинками погнала Гариха прочь — искать одежду привязанных и вообще чтобы не смел пялиться.

Мы же с Лейтой поделили обязанности. Я срывал повязки и рассекал Мистическими Зарядами верёвки, что удерживали Ассур, тогда как боевая подруга, предварительно обезболивая раны, выдёргивала из них иглы. Благо что покойная не успела разойтись и работы ей создала не так уж много.

— Часто у вас происходило… такое?

— Регулярно, — буркнула Лейта.

— И почему вообще…

На вопрос невольно ответила Шелари, которой что-то шепнула освобождённая ею девица. И которая во весь голос возопила:

— Потому что ты не достигла двадцатой ступени в срок? Только поэтому?!

Освобождённая шепнула что-то ещё совсем уж тихо, опуская голову и пряча лицо за густыми — спасибо крови Ассур — прядями волос.

— И ничего ты не… не такая! — рявкнула Ершица. Отчего её собеседница вздрогнула и съёжилась. — Ой, извини. Я не хотела тебя пугать… тише, тише. Всё кончилось. С-с-сарнеди не вернётся.

Шепчущий вопрос.

— Точно не вернётся. Я сама видела, как эта… с-с-сдохла. Не плачь! Всё будет хорошо…

«А вот для этого ещё предстоит потрудиться»,– подумал я.

Как в воду глядел. Хотя для таких выводов никакие пророческие таланты не требуются, довольно простого здравого смысла.

Спустя несколько минут, когда освобождённые вместе с Шелари и Гарихом покинули палатку, а внутри остались только мы с Малдейгом да Лейта, новая глава Ассур активировала чары глушения звука.

— Глава желает получить отчёт о состоянии дел рода?

— Чего глава желает… об этом потом. Но начнём, пожалуй, с отчёта, да-а-а…