О моем перерождении в сына крестьянского 2

Нейтак Анатолий Михайлович

— Вставай, прапра. Хватит притворяться. Я уже полминуты как перестала подавать релаксант.

Глава Ассур встала. Неторопливо поправила похабно задравшееся платье. Правда, сделать что-либо с грязью на нём то ли не смогла, то ли не захотела.

— Значит, решилась бросить мне Вызов, сикавка?

— Да, решилась, ископаемое.

— И преклонить колени перед старшей, принося извинения для начала на словах, не хочешь?

— Нет. А ты не хочешь извиниться за то, что сотворила со своим родом?

— Лейта, Лейта, Лейта, — Сарнеди сложив руки за спиной и зашагав вправо, изменила тон своего голоса.

Целительская манипуляция голосовыми связками, очевидно. — Лейта. Лейта. Поистине, ты — полное разочарование своих предков.

«Ну вот, начинается».

Моя боевая подруга качнулась, на глазах бледнея до синевы. Зрачки в её глазах расширились так, что прямо-таки почернели. Дух её пришёл в смятение. А вот дух главы Ассур для магического восприятия стремительно наливался силой.

64 ступень. 65. 66. Паритет достигнут, но этого Сарнеди показалось мало. 67. 68. И ещё немного.

Маски сброшены? Или это ещё не предел?

— Слишком ты возомнила о себе, внученька, — глава сделала странный жест левой рукой, словно с усилием втыкает в воздух пальцы и, будто крючьями, тянет на себя… нечто. Лейта задохнулась, прижимая к груди руки. — А ведь я всегда была к тебе милостива.

«Плохо».

— На колени.

Лейта качнулась, но устояла.

— Упрямая, да? На колени.

Лейта качнулась сильнее прежнего. Согнулась, упираясь в колени ладонями.

«Чёрт. Может, пора…»

— …

— Что ты там шепчешь?

— … никогда…

— Не слышу.

— Лейта! — шепнул я. — Это просто морок!

А точнее, техника ментальных скреп. Довольно грубая, но надёжная штука… и чтобы осознать, а затем выдрать эту дрянь вон, требовались особенные условия — которые мы с моей красавицей по мере сил воспроизвели. Потому что если бы стояла задача просто убить Сарнеди, то и огород городить не стоило. Просто инвертированная печать Кровавой Регенерации — и всё.

Глава рода, прощай — да здравствует новая глава!

Лейта выпрямилась. С немалым трудом. Из левой ноздри побежала струйка почти чёрной венозной крови, лицо по-прежнему выглядело иссиня-бледным, а дух её по-прежнему штормило…

Но он стремительно приходил в норму.

— Поди гнить в могиле, — выхрипела она. — Ископаемое!

— Плохая внучка, — губы Сарнеди изогнулись в странной гримасе. Она немного поспешно зашагала к бросившей Вызов. — Я действительно хотела проявить к тебе милосердие, но, как посмотрю, ты и в самом деле… полное разочарование.

— Если я разочаровала…

Не давая ей договорить, глава Ассур с расстояния в три шага, почти в упор, использовала правую руку. Жест скрюченными указательным и средним пальцами живо напомнил мне бросок ядовитой змеи, обнажившей клыки.

— Это чары Великого Принудительного Апоптоза, — любезно уведомил меня и всех

вокруг Малдейг. — Шестой круг, усиленный классовыми способностями.

— … ходячую гниль, — очень медленно продолжила Лейта, — то я хорошо… исполнила долг целителя.

Под усиленными чарами шестого круга её трясло и качало. Кожа трескалась и плакала сукровицей. Помутнел правый глаз. Осыпались тонким прахом брови и ресницы. Посинели губы. Но она не просто умудрялась говорить, причём вполне внятно — она продолжала стоять! И даже более того!

Шаг вперёд. Шаткий, неуверенный, дрожащий.

Сарнеди отступила назад, старательно сохраняя дистанцию.

Лейта сделала ещё шаг.

Сарнеди снова отступила.

Лейта оскалилась.

Сарнеди упала, извиваясь в конвульсиях. И закричала, срывая голос. Впрочем, даже на фоне этого отчаянного вопля всё ещё оставались различимы влажные чавкающие звуки и треск костей.

Разумеется, то, что замаскированные щупальца, выращенные метаморфизмом, добрались до ног главы — это так, мелочишка. Повод. А вот то, что она не удержала Великий Принудительный Апоптоз — вот это да, от срыва таких чар ощущения должны быть по-настоящему кошмарные. Особенно в момент, когда через щупальца до тебя добирается, начиная жрать заживо, инвертированная Кровавая Регенерация.

…Чем выше ступень целителя, тем больше у него или неё преимуществ. Дольше срок жизни, крепче здоровье, лучше самочувствие, внешность опять же… но когда с тобой начинает происходить что-нибудь действительно мерзкое, все эти преимущества разом обращаются недостатками. Самым отвратительным преимуществом, само собой, оборачивается живучесть. Даже очень крепкий Авангард помер бы от того, что Лейта делала со своей бывшей главой, на третьей минуте. Ну, максимум на четвёртой. Банально не выдержало бы сердце. А вот Сарнеди протянула и семь минут, и десять, и все четырнадцать.

Половина набежавшей толпы разбежалась, оставляя на траве свой ужин. Остались только те, у кого нервы и желудки действительно крепкие.

Шелари спрятала лицо у Гариха под мышкой. А тот её обнял, ласково поглаживая.

Но стоял, зажмурившись. И очень, очень бледный. Как и Малдейг. Этот ещё держал марку, но что-то мне подсказывало: хранитель-Советник желает бывшей главе протянуть подольше.

Потому что чем дольше она держится, тем сильнее оттягивается момент, когда Лейта займётся им.

Кстати, у меня есть подозрение, что моя боевая подруга не просто истязает истязательницу. За всё хорошее в течение многих лет, так сказать. Есть у меня и менее… приятное подозрение.

И лучше его проверить поскорее.

«Ты не слишком ли увлеклась?»

«А?.. Вейлиф? Я…»

«Да. Это я. И повторю вопрос: ты не слишком увлеклась?»

«…слишком. Ты прав. Пора заканчивать. И так уже… да и…»

Последний вопль Сарнеди захлебнулся булькающим, влажным кашлем. И стих. Последовало ещё несколько неприятных звуков: чавкающих, хлюпающих, скребущих и сосущих. Спустя полминуты Лейта отступила на пару шагов и направила на останки побеждённой раскрытую ладонь, отчего те словно объяло незримым пламенем… или скорее накрыло областью ураганного гниения.