О молитве Иисусовой и Божественной Благодати

Голынский-Михайловский Антоний

Кроме того, изо всех сил нашей души именно к воображению диавол имеет особенную близость, используя его для прельщения человека… Он через воображение прельстил Адама, так что он представил себя равным Богу, а до грехопадения человеческий ум не имел воображения. Но не только Адам, а вообще все люди, которые когда-либо впадали в грех или прелесть, прельщались воображением… Не пугайся и не страшись мерзких образов воображения, но презирай их и пренебрегай ими, как пустым местом. Они ложны, беспочвенны… Когда ты привыкнешь пренебрегать воображением, то силен будешь пренебречь и самими теми вещами, какие рисовало оно».

И наконец, надлежит узнать, как беречь сердце, которое есть вместилище души. «Сердце является вышеестественным центром, поскольку вышеестественную благодать Божию, даруемую нам во святом Крещении, мы приемлем в сердце, чему находим подтверждение во Святом Писании… Потому необходимо хранить и ум, и сердце. Освободив свой ум от всех внешних вещей посредством хранения чувств и воображения, нужно вернуть его в сердце свое и непрестанно поучаться в Иисусовой молитве… Плодом этого делания будет то,

что ум со временем привыкнет пребывать в сердце, возненавидит чувственные похоти и представления и перестанет сочетаться с лукавыми и злыми мыслями… Плодом молитвы является и очищение естества, и чистоте подаваемая сверхъестественная благодать Святого Духа… Соломон заповедует: Всяцем хранением блюди твое сердце (Притч. 4:23), ведь сердце является центром всех чувств и сил души, и невозможно очистить сердце, не очистив всех чувств. Если осквернится одно из чувств или одна из сил души, то эта скверна попадет в сердце, а из сердца осквернение пройдет во все другие чувства. Но посредством умной молитвы очистится от пепла скверных страстей твое сердце, которое имеет скрытой в себе искру благодати Божией, так что ты узришь и тот огонь, который Господь пришел принести на землю сердца… Тогда твой ум просветится светом премудрости и рассуждения, и таким образом посредством этого умного делания весь твой внутренний человек воссоздастся в храм Святого Духа: сердце — как алтарь и престол; ум — как священник; желание и расположение — как жертва; как благовоние же — из сердца возносимая к Богу молитва»^{28}.

3. Намерение (К стр. 34)

«Слово Божие живо и действенно… и судит помышления и намерения сердечные» (Евр. 4:12).

«Не судите никак прежде времени, пока не придет Господь, Который… обнаружит сердечные намерения, и тогда каждому будет похвала от Бога» (1 Кор. 4:5).

«Он будет воздавать отмщение… доколе не воздаст человеку по делам его, и за дела людей — по намерениям их» (Сир. 35:20–21).

«Бог взыскует намерение всего совершаемого нами: делаем ли мы это ради Него или по какой-либо иной причине»; «Суд Божий рассматривает не дела, но намерение, с которым они совершаются» (прп. Максим Исповедник).

«Бог зрит на его [человека] сердце и судит по намерению. Он знает немощь человеческую, что сам по себе человек ничего не может сделать, но Той есть все, и Он дает достойному силу — сотворити силу» (прп. Варсонофий Великий).

«Бог больше смотрит на расположение и произволение наших душ, нежели на телесные труды» (прп. Симеон Новый Богослов).

«Мучеником делает не только смерть, но и душевное расположение: не за конец дела, но и за намерение часто сплетаются мученические венцы» (свт. Иоанн Златоуст).

«Бог не смотрит на количество наших подвигов, а испытывает цель и рассуждение, с которыми мы их совершаем, и соответственно изливает Свое благо» (схимонах Иосиф Исихаст).

«Не имеет значения, сколько поститься, но важно, с каким помыслом ты постишься и к чему стремишься. Бог смотрит не на то, что мы делаем, но на то, как мы делаем и для какой цели» (схимонах Паисий Афонский).

Однако при самых благих намерениях все мы склонны впадать в ошибки, в опасный самообман. Особенно в тех случаях, когда устремленность к благой цели зиждется на самонадеянности, отравлена ядом гордыни. Об этом сочтем своим долгом лишний раз напомнить читателям, начавшим знакомство с книгой владыки Антония. Обратимся к высказыванию игумена N [21] из его предисловия к «Запискам современного пустынножителя». Серьезным предостережением звучат слова опытного монаха. Он говорит, в частности, о том, что далеко не всегда такой признак, как непрестанность или самодвижность Иисусовой молитвы, свидетельствует о ее благодатности. Вероятно, подобная обманчивость, — считает отец игумен, — характерна именно «для нашего апостасийного времени, целиком проникнутого духом непомерной гордыни, отравленным воздухом которой мы все дышим, заражаясь бациллами чудовищного эгоизма… Многие из современных подвижников, подвергаясь действию обольстительного духа самопревозношения, путают средство достижения цели (непрестанную молитву) с самою целью, которая заключается в качественном изменении души, в ее очищении. Эта главная цель, ведущая ко спасению и благому выбору на Страшном Суде Божием, достигается не только молитвой, но, особенно в первые годы духовного трудничества, — сознательным волевым усилием, а точнее — насилием над своей, погрязшей в самости и эгоизме душой, в мучительной борьбе против пропитавшего душу насквозь духа гордыни… Молитва без начатков смиренномудрия, кротости и любви не возводит ее обладателя по ступеням духовного совершенства и ведения, т. е. не является благодатной в полном смысле этого слова…

21

Редактор и автор предисловия указанной книги — игумен N — пожелал сохранить анонимность. Мон. Меркурий. В горах Кавказа. Записки современного пустынножителя. «Паломник», М., 1996.

Нам известны многие наши современники, которые частым призыванием имени Господа Иисуса Христа усвоили себе

непрестанную молитву еще в самом начале своей духовной жизни, т. е. едва отойдя от жизни языческой (увлечения восточными культами) и даже вовсе безбожной. Они, эти абсолютно неочищенные, страдающие многочисленными пороками и страстными желаниями люди, к несчастью своему, полагают, что стяжали благодатную молитву. Какое пагубное заблуждение! Дальнейший ход событий показывает, как правило, два варианта исхода: а) одни бросают занятия Иисусовой молитвой; б) другие попадают в психиатрическую больницу, прельстившись своей мнимой „святостью“ и попав, в результате этого, под власть злого духа. Приходилось нам встречать и современных подвижников с Кавказа, где некоторые подвизаются и поныне в течение уже нескольких десятков лет. Один из них при первой же встрече с порога заявил, что является обладателем самодвижной благодатной Иисусовой молитвы. Такое начало знакомства, безусловно, не дает возможности заподозрить в подвижнике избытка скромности и смирения — главных признаков и плодов благодатной молитвы. Другой Кавказский отшельник, тоже обладатель непрестанной Иисусовой молитвы, оказавшись в одном из возрождающихся русских монастырей, в беседе с молодыми послушниками призывал их к упражнению в ночной молитве, чем выказал полное отсутствие духовного рассуждения, которое бывает непременным плодом благодатной молитвы. С точки зрения здравого духовного рассуждения этот подвиг для многострастных и неопытных молодых людей смерти подобен.

Наши наблюдения дают возможность сделать вывод о том, что при некоторых благоприятных условиях у духовного трудника может появиться самодвижная Иисусова молитва, которую отнюдь не следует считать благодатной. Это некий навык почти исключительно механического свойства, как бы начальная стадия вхождения в молитвенное делание. Многие из делателей молитвы так и остаются в этой фазе на всю жизнь, но значительно хуже, когда они, обольщаемые бесами и собственным самомнением, начинают считать эту молитву благодатной. Их конец достоин всяческого сожаления, от которого нам бы и хотелось предупредить молодых ревнителей молитвы»^{29}.

4. Словесный навык (К стр. 39)

В широко известной книге «Рассказы странника» [22] подробно и наглядно показан весь путь умного делания, начиная с молитвы словесной. Опыт Странника служит, пожалуй, классическим примером того, как механический устный навык приводит подвижника к обретению благодатного дара молитвы умно-сердечной.

Книга учит, что «частость в молитве есть единственный способ к приобретению чистой и истинной молитвы», и, укрепляя наш дух, вдохновляя на многотрудный подвиг, дает утешительное назидание: «Для дальнейшего убеждения в необходимости и плодотворности частой молитвы сколько можно тверже заметь: а) что каждое возбуждение, каждая о молитве мысль есть действие Духа Святого и глас Ангела — твоего Хранителя; б) что имя Иисуса Христа, призываемое в молитве, содержит в себе самосущную и самодействующую благотворную силу; а потому — в) не смущайся нечистотой или сухостью молитвы твоей и с терпением ожидай плода от частого призывания имени Божия. Не слушай неопытного, несмысленного внушения суетного мира, будто бы одно хотя и неотступное, но хладное взывание есть бесполезное многословие. Нет! Сила имени Божия и частость призывания явят плод свой во время свое!..

22

«Откровенные рассказы странника духовному своему отцу» — одна из самых популярных отечественных духовных книг. Первые четыре рассказа написаны архимандритом Михаилом (Козловым; 1826 — 30.1.1884). Высокие достоинства этой книги подтверждены авторитетом прп. Амвросия Оптинского, который не только рекомендовал ее к чтению, но и был причастен, как предполагается, к написанию последних глав (5-й, 6-й и 7-й). Кроме того, книга эта освящена тем, что в редактировании ее принимал участие свт. Феофан Затворник, о чем он сам свидетельствует в письме Н. В. Елагину (от 26.10.1882): «Рассказ странника, искавшего молитву Иисусову… Я эту книжицу поправил и дополнил… и послал для второго издания». Святитель значительно дополнил 1-й рассказ, а в конце 4-го убрал подробности того, как женщина пыталась прельстить странника. Кроме стилистической правки, редактор имел задачу предостеречь неопытного в духовной жизни читателя от опасности прелести и других заблуждений, в которые может впасть человек, не очищенный от грехов и страстей, дерзая заниматься умным деланием самочинно и самоуверенно. Откровенные рассказы странника духовному своему отцу. ТСЛ, 1991 — с. 110.

Практические делатели непрестанной молитвы уверяют, что бывает так: решившийся непрестанно призывать имя Иисуса Христа или, что то же, беспрерывно изрекать Иисусову молитву, конечно, вначале испытывает труд и борется с леностью, но чем дальше и больше в сем упражняется, тем нечувствительнее роднится с сим занятием, так что впоследствии уста и язык его получают таковую самодвижность, что уже без помощи усилия, сами собой неудержимо движутся и без гласа изрекают молитву. А вместе с сим так настраивается механизм гортанных мускулов, что молящийся начинает чувствовать, что творение молитвы составляет всегдашнюю существенную его принадлежность. И даже при каждом оставлении ее он ощущает, как чего-то в нем недостает, а сие-то бывает основанием тому, что и ум сам собой начинает склоняться и прислушиваться к сему непроизвольному действию уст, будучи возбуждаем сим ко вниманию, которое и бывает, наконец, источником сладости сердечной».