О моя дорогая, моя несравненная леди
Шрифт:
– Ну, это ты перебрал! Едва месяц миновал как ты здесь. Пять недель, если совсем точно...
– Да какая разница!
– отмахнулся Кирилл.
– Пять недель или шесть недель. В любом случае я не собирался задерживаться так долго. Да и вы, наверное, тоже в скором времени в Москву уедете. Лето-то уже, считай, закончилось.
– Наверно.
– ответила Лена.
Она прошлась по комнате и снова остановилась перед ним.
– Кирилл, пойми, пожалуйста, - сейчас действительно - не время. Сейчас нам действительно лучше держаться друг от друга подальше. Если ты меня...
– она остановилась и отвела глаза.
–
Некоторое время Кирилл сидел молча и смотрел перед собой.
– Я не хочу ничего испортить.
– вымолвил он, наконец, еле слышно.
– Я не хочу ничего испортить. Я...
– он осекся и провел ладонью по лбу.
– Я просто чувствую, что... теряю тебя, Леночка.
– он снова остановился и сглотнул. Лена отвернулась.
– Ты же прощаешься со мной, Алена.
– он заметил, как вздрогнули плечи женщины.
– Ты же сейчас вот прощаешься со мной. Ты говоришь позже, позже, а сама-то ведь понимаешь, что никакого позже у нас нет. Ты же понимаешь это, Алена.
– он снова, теперь уже не случайно, а преднамеренно надавил на болевую точку.
– Кому ты боишься признаться в этом? Мне? Или себе?
Лена ответила на вопрос молчанием.
– Давай отложим это... этот разговор до завтра, хорошо?
– вздохнула она потом.
– У меня, честно говоря, сил уже нет, да и голова раскалывается.
– Да, день был... веселым!
– усмехнулся Кирилл.
– Ну что ж, воля твоя. Давай отложим разговор до завтра.
– Проводишь меня наверх?
– К вашим услугам, мадам...
...Кирилл вздохнул и, наклонив стакан, обнаружил, что весь "Инкерман" уже испарился. И когда, спрашивается, успел? Недовольно покачав головой, он опять спустился вниз и снова посетил бар. Сначала он просто наполнил стакан и пошёл обратно, но потом одумался, вернулся к бару и прихватил бутылку с собой.
Черт возьми! Поднявшись в свою комнату, он уселся в кресло и засмотрелся на полотно. Черт возьми! ну что же все-таки случилось? Что заставило Алену так резко порвать отношения? Возвращение Паши? Чушь! Ежемесячный женский кризис? И подавно - чушь! Это ведь просто... пауза, небольшой перерыв. В прошлый раз, месяц назад, когда они только начали... только начали, этот самый кризис вынудил их прерваться всего-то на несколько дней. И Алена не ходила с таким видом, словно произошло непоправимое. Ах, Алена, Алена! Он вдруг поймал себя на мысли, что один раз, случайно назвав ее так, будто бы сломал, разрушил тем самым какой-то барьер между ними. Может быть - последний барьер.
Не слишком ли поздно? Завтра возвращается Паша. А может быть...
Может быть, она попросту испугалась? Перетрусила? Кирилл ухватился за эту мысль словно утопающий - за соломинку. А ведь верно - Лена могла попросту испугаться, что муж узнает об их связи и... выкажет свое недовольство, мягко говоря. Ах, черт! Черт возьми! А ведь это действительно - наиболее достоверное объяснение ее странного поведения. Да, она попросту испугалась близящейся встречи с Пашей и решила прервать отношения. Да, она боится возможных последствий:
Ах, черт! Черт возьми! Неужели все действительно настолько элементарно? Кирилл вскочил с места и прошелся по комнате. Неужели все действительно настолько элементарно?! Неужели Лена, искренне стремившаяся в начале к настоящим, глубоким отношениям, просто-напросто испугалась, что эти отношения могут поставить крест на ее семейной жизни? Неужели союз с Пашей настолько важен для нее?
Он еще пару раз прошелся по комнате взад-вперед. Ну, естественно! Как же он сразу не догадался?! Лена попросту боится потерять семью! Ведь нет никаких сомнений в том, что месяц назад, когда он только появился в этом доме, она совершенно искренне хотела быть с ним. Она стремилась к нему и даже попросту провоцировала его на... близость. Черт возьми! Ну не приснился же ему Тарханкут, в конце-то концов!!!
Нет, не приснился.
Кирилл сел на место и, восполнив убыль "Инкермана" в стакане, одним залпом осушил его. Да, права пословица: умная мысля приходит опосля. Он-то ведь едва мозги не вывихнул, думая да гадая: в чем причина охлаждения к нему Лены? А ответ, оказывается, лежал на поверхности. Когда Паша был далеко, она целиком и полностью отдалась страсти, а теперь, перед его возвращением, просто-напросто испугалась за свое положение и...
Но как же я? внезапно оборвал собственную мысль Кирилл. Как же я? Ведь я тоже - мужчина. Я тоже люблю ее. Я...
Он снова вскочил и заметался по комнате. Да, спору нет, Паша человек... Кирилл замешкался, подбирая самый подходящий эпитет. Паша - человек достойный. Настоящий человек. Настоящий мужик. Но... я-то не хуже. Я не хуже! чуть было не выкрикнул он вслух, останавливаясь перед Еленой.
Я - умнее.
Я - моложе.
– Я - талантливее.
– прошептал он еле слышно, опускаясь на колени перед портретом и берясь руками за массивную дубовую раму.
– Леночка, я же - талантливее его...
Оторвав одну руку от рамы, он протянул ее к женщине, раскинувшейся на постели, словно умоляя ее обратить свой взор на него. Он почти дотронулся до ее головки, а потом скользнул рукой вниз по ее обнаженному телу, омытому ярким лунным светом. Желание, пронзившее его, было столь сильным, что ему казалось - она должна ответить на его призыв. Не может не ответить...
Но она не ответила.
Голова Елены так и не повернулась в его сторону. Взгляд так и остался обращенным внутрь.
Почти минуту Кирилл ждал этого, а потом поднялся с колен и тяжело, опершись рукой о подлокотник, опустился в кресло. Нет, она не ответила ему. Не ответила...
А может она просто не знает о его таланте? Может, она просто запомнила его другим - вечно недовольным, нервно комкающим листы с неудавшимися эскизами ворчуном?
Да, да, конечно! Именно так! Именно так все и обстоит. Кирилл чуть не расхохотался от комичности ситуации, разъяснившейся теперь уже до конца. Он же сам запретил Лене смотреть на портрет, чтобы не смазать, не разбавить впечатление от конечного результата работы. А теперь еще предъявляет ей какие-то претензии! Что она, мол, не оценила его таланта! Не увидела в нем гения! Да откуда... да как она могла?!