О, счастливица!
Шрифт:
Все вопросы, на которые Дику Тёрнквисту не составило труда ответить. Он не стал этого говорить, но на самом деле был благодарен «Реджистеру» за избавление от дальнейших затруднений в слежке за Мэри Андреа Финли Кроум. Едва услышав новости, она, естественно, решит, что может прекратить убегать, смерть Тома снимет ее с крючка – с точки зрения судебного процесса; ей уже нет нужды продолжать свои увертки. Мэри Андреа всегда больше заботилась не о том, чтобы сохранить брак, а о том, чтобы избежать клейма развода. Последняя настоящая
К тому же она переигрывала. Дик Тёрнквист предполагал, что Мэри Андреа сядет на первый же самолет во Флориду, чтобы сыграть неотразимую роль убитой горем вдовы – позировать во время мучительных телеинтервью, посещать плаксивые вечера памяти при свечах, стоически объявлять о журналистских стипендиях, названных в честь супруга-мученика.
А мы ее подождем, подумал Дик Тёрнквист.
В телефонной трубке репортер из «Реджистера» заканчивал свое интервью:
– Спасибо, что поговорили со мной в такой трудный момент. Последний вопрос: что вы, как близкий друг Тома, думаете о случившемся?
Адвокат ответил вполне правдиво:
– Знаете, не верится, что это правда.
Утром 2 декабря Бернард Сквайрз позвонил Кларе Маркхэм в Грейндж, чтобы узнать, сообщили ли продавцам Симмонсова леса о его щедром предложении.
– Но прошло всего три дня, – возразила она.
– Вы с ними даже не говорили?
– Я звонила, – соврала Клара. – Сказали, что мистер Симмонс в Лас-Вегасе. Его сестра в отпуске на островах.
Бернард Сквайрз заметил:
– В Лас-Вегасе есть телефоны, это я точно знаю.
Обычно Бернард не был столь нетерпелив, но Ричарду
«Ледорубу» Тарбоуну срочно требовалось произвести тайное изъятие с пенсионных счетов профсоюза. Причину этой семейной необходимости Бернарду Сквайрзу не сообщили, а он подчеркнуто выказал отсутствие любопытства. Но поскольку покупка недвижимости во Флориде была решающей в отмывании денег, Ледоруб проявил личную заинтересованность в продвижении дела. Ничего этого Бернард Сквайрз Кларе Маркхэм откровенно поведать не мог. Она сказала:
– Я постараюсь снова связаться с ними сегодня утром. Обещаю.
– А других предложений нет? – поинтересовался Бернард.
– На обсуждении – ничего, – сказала Клара, что было чистейшей правдой.
Как только человек из Чикаго повесил трубку, она набрала номер в Корал-Гейблз, который оставила Джолейн. Регистратор мотеля сообщил, что мисс Фортунс с другом выехали.
Тогда Клара Маркхэм с крайней неохотой позвонила поверенному, который занимался имуществом покойного Лайтхорса Симмонса. Она выложила предложение пенсионного фонда на сорок четыре акра в предместьях Грейнджа. Поверенный сказал, что три миллиона кажутся вполне справедливой ценой. Он, похоже, был уверен, что наследники с радостью на нее согласятся.
Клара тоже была в этом уверена. Ей было неудобно перед подругой, но бизнес есть бизнес.
Когда часом позже телефон Бернарда Сквайрза зазвонил, тот подумал, что это, наверное, Клара Маркхэм с хорошими новостями. Но это была не она. Это был Ричард Тарбоун.
– Меня достало это дерьмо, – заявил он Сквайрзу. – Живо поднял жопу и поехал во Флориду.
И Сквайрз поехал.
Они покинули «Комфорт-Инн» вскоре после визита Моффита. Агент прибыл прямо из квартиры подонка. По его сжатым губам сразу стало ясно – билета нет.
– Черт! – сказала Джолейн.
– Кажется, я знаю, где он.
– Где?
– Он спрятал его в резинку. Этот, в камуфляже.
– В резинку? – Джолейн прижала стиснутые кулаки ко лбу, стараясь сдержать тошноту.
– В «Троянце», – добавил Моффит.
– Спасибо. Я все поняла.
– Он наверняка носит его где-то на себе.
– В бумажнике, – предположил Том Кроум.
– Да, вероятно.
Моффит сухо рассказал им про обыск у Бодеана Джеймса Геззера – антиправительственные плакаты и наклейки на бампер, оружейные журналы, грызун, презервативы в мусорной корзине.
– И что теперь? Как нам найти билет? – спросил Кроум.
– Дайте мне неделю.
– Нет, – покачала головой Джолейн. – Я не могу. Время уходит.
Моффит пообещал заняться всем, как только вернется из Сан-Хуана. Ему нужно было давать свидетельские показания по наложению ареста на имущество – нелегальные китайские автоматы, провезенные с Гаити.
– Я разберусь с этими типами, когда вернусь. Остановлю на дороге, обыщу со всем пристрастием. Пикап тоже проверю как следует.
– Но если…
– Если его там не окажется, то… черт, я не знаю. – Моффит, стиснув челюсти, уставился в окно.
– Сколько тебя не будет?
– Три дня. Четыре максимум.
Моффит вручил Джолейн лотерейные билеты, извлеченные из ящика с носками Бодеана Геззера.
– На субботний вечер, – сказал он. – На всякий случай.
– Очень смешно.
– Слушай, бывали вещи и позагадочнее.
Джолейн сунула билеты в сумочку.
– Кстати, Том покойник. Завтра об этом напишут в газетах.
Моффит озадаченно взглянул на Кроума, тот пожал плечами и добавил:
– Долгая история.
– Убит?
– Предположительно. Мне бы хотелось пока все так и оставить. Не против?
– В жизни тебя не видел, – ответил Моффит. – А ты – меня.
Уже в дверях Джолейн сердечно обняла агента БАТО:
– Спасибо за все. Я знаю, ты рисковал.
– Забудь.
– Все в порядке? Уверен?
– Никаких проблем. Но там теперь бардак – Геззер поймет, что это была не просто трусливая кража со взломом.
Как только Моффит ушел, они начали собираться. Кроум настоял. Адрес грабителя был у него в блокноте – которым, по словам Джолейн, Том ни разу не воспользовался.