О секретаре и его начальнике
Шрифт:
– Да я уже закончил… - он вдруг засмущался и отвел взгляд. – Хочешь посмотреть?
– Хочу.
Макс покосился на него, закусил губу и открыл файл Adobe Illustrator, где разрабатывал макет карты. На темно-красном прямоугольничке красовалось фото самого Толика, подписанное курсивным шрифтом с завитушками: «Любимый». Он с минуту молча пялился в экран, пока испуганный Макс не решил отыграть назад:
– Да ладно… я это… пошутил. Настоящая карта – вот она.
Он открыл еще один файл, где на карте любимого покупателя были изображены хрустальные фужеры, поблескивавшие в свете свечей на белой
– А вслух сказать не судьба? – спросил он Максима, глядя ему в глаза.
– Ну… а так не пойдет, что ли?
– Макс. Я давно признался. Ты тоже скажи.
Тот закатил глаза, проворчал что-то себе под нос и повис на секретаре, шепча признание еле слышным шепотом ему в ухо.
Часть тринадцатая.
История двадцать третья. Друзья
– На Крите можно классно отдохнуть – море, погода, ммм… и еда греческая вкуснейшая!
– Угу.
– С другой стороны, на Мальдивах такие отели прямо на воде – закачаешься!
– Угу.
– А на Таити охуенные коралловые рифы, тебе обязательно нужно это увидеть!
– Угу.
– Фиджи, конечно, далеко, но там такие белоснежные пляжи! – Максим Дмитриевич пригнулся и соблазнительно зашептал практически в самое ухо Толику: - Я бы с тобой на этих пляжах…
– Угу, - Толик в очередной раз метнул в его сторону междометие, не особенно прислушиваясь к тому, о чем вещает босс.
Эти разговоры его порядком достали. Максим уже в течение нескольких недель не переставая думал исключительно о том, где провести отпуск. Он совершенно забыл о работе, внося смуту в трудящиеся массы, что, помноженное на солнечное тепло и предчувствие отдыха, делало обстановку в коллективе абсолютно нерабочей. У Толика складывалось ощущение, что он единственный работает в этом холдинге.
– Добрый день.
А нет, не единственный, их двое. Толик вежливо поздоровался с Федоровым-старшим, мысленно благодаря его за появление. Максим Дмитриевич довольно резво вскочил со стола, пожимая руку дяде.
– Слушай, Евгений Сергеич, может, тебе тоже в отпуск? – Максим открыл перед ним дверь своего кабинета, и Толик еще успел услышать не слишком воодушевленное:
– Не думаю. Кто-то же должен работать…
Дверь захлопнулась, отсекая Федоровых от секретаря, и теперь можно было спокойно вздохнуть. В последние дни Максим сделался совершенно невыносимым: все время только и делал, что пиздел об отпуске и выбирал варианты поездки подороже. Толик молчал и кипел про себя, потому что просто не мог понять: разве Макс не видит, что у Толика денег нет даже на самую захудалую Архипо-Осиповку? Не то что на Фиджи… а ехать за счет любовника он считал ниже своего достоинства. Он и так за квартиру платил только тогда, когда успевал перехватить счета за коммуналку (а случалось такое… один только раз). Правда, продукты покупал, да. Но это только потому, что Макс, если Толика не было, заказывал еду в ресторанах, сам он никогда не готовил.
А Толик копил деньги на учебу, потому что это удовольствие дорого стоило. Помогал, когда мог, родителям – в деревне зарплаты маленькие, а сестру кормить-одевать надо. Словом, ни на какие Фиджи его грошей не хватит. Вот он и пропускал мимо
Толик нахмурился и силой воли выгнал тревожные мысли из головы. Нужно было еще столько всего сделать – проверить отчеты за второй квартал, сроки выполнения заказов, и еще надо бы на производство заглянуть, там, вроде как, машина сломалась…
В общем, Толик с удовольствием отвлекся и не вспоминал о неприятной для него теме до самого вечера, пока Максим Дмитриевич не вышел из кабинета и не позвал его домой.
Они прошли мимо отдела бухгалтерии, кивнули Антонине и ее девочкам. В машине Макс, как ни странно, не завел любимую тему, зато заговорил о другом:
– Сегодня буду поздно, ты ложись без меня, хорошо?
Толик недоуменно взглянул на него:
– Куда это ты собрался?
– Я разве не говорил? – он сделал удивленное выражение лица, заставившее Толика насторожиться. – Мы тут с друзьями решили встретиться…
Вот это было совсем некстати. Такие встречи Толик категорически не одобрял – друзья-геи Максима вытаскивали его на посиделки с регулярностью раз в месяц. Чем они там занимались, Толик понятия не имел, с этими самыми друзьями знаком не был, потому что Макс (!) категорически не желал знакомить их с ним. Толик надулся и отвернулся к окну. Минут десять в салоне стояла напряженная тишина. Машина застряла в небольшой пробке.
– Толь?
– Чего?
– Так ты не против?
События последних недель и это неожиданное желание встретиться с друзьями выбесили Толика окончательно, и он вспылил.
– Какая разница? Ты ведь все равно пойдешь, зачем спрашивать?
Максим похлопал на него глазами, но быстро очнулся, когда сзади засигналили, требуя проехать пару метров.
– Ты… ты обиделся, что ли?
– Нет, бля, я рад! Я рад, что ты ходишь куда-то без меня и отдыхаешь там! А я даже не знаю, где ты, с кем и что делаешь! И я тебя давно уже со своими друзьями познакомил. Даже с родителями!
Они снова замолчали. Толик смотрел прямо перед собой, но ничего не видел, только краем глаза цеплял движения Максима – его руку, обнаженную до плеча, - на нем была светло-голубая рубашка с коротким рукавом – белые брюки, так охуительно смотревшиеся на длинных, стройных ногах. Неужели Макс его стесняется?
– Ты меня стыдишься? – слова вырвались так быстро, неуклюже, не совсем внятно, Толик не успел уследить за ними. Хотел спросить четко и твердо, а получилось, как будто истеричная баба в ПМС всхипнула.
Максим осторожно положил руку на его колено и успокаивающе сжал его.
– Не глупи. Конечно, нет.
– Тогда почему не хочешь меня с собой взять? – Толик поднял голову и испытующе взглянул на любовника – надо было смотреть в глаза, чтобы чувствовать, видеть правду…
Макс смущенно пожал плечами.
– Ну, во-первых, место, где мы встречаемся, кхм… это гей-клуб. Я, честно говоря, думал, что ты в жизни не захочешь туда пойти. Во-вторых, мои друзья, они…
Тут он нахмурился и замолчал. Сзади снова засигналили, требуя движения.