О Сталине с любовью

Орлова Любовь Петровна

Г.В., к моему огромному удивлению (подчас до сих пор поражаюсь тому, как же плохо я его знаю), подхватил мою идею, одобрил ее и заявил, что я непременно должна (должна!) сняться у кого-нибудь еще. И привел несколько доводов. Первый довод — он сейчас ничего не снимает и находится в стадии «создания замысла» или «поиска замысла», а от этого поиска до начала съемок ой как далеко. Второй довод — это расширит границы моего опыта, творчески меня обогатит. Бесспорно расширит и обогатит. Третий довод — любой актрисе немного неловко сниматься у одного режиссера, тем более у собственного мужа. Злые языки (ох уж эти злые языки!) станут утверждать, что никто, кроме Александрова, не хочет снимать Орлову. Это, конечно, глупости, и злые языки всегда найдут, что сказать, поэтому этот довод я принимать во внимание не стала. Посмеялась, и все.

Процесс обсуждения завершился договоренностью о том, что прямо с завтрашнего дня я начну подбирать подходящий сценарий, а Г.В. подумает о том,

у кого из режиссеров мне лучше сниматься. Я в этом отношении (да и во всех других тоже) полностью ему доверяла, зная, что он плохого не насоветует. Кому как не режиссеру лучше всех знать достоинства и недостатки своих коллег? А сценарий мне захотелось выбрать самой. Мне хотелось чего-то серьезного, может быть, даже трагического. Ни в коем случае не комедии. Ничего не имея против комедий, с удовольствием в них снимаясь, я боялась того, что ко мне навсегда «прилипнет» амплуа комедийной актрисы. «Прилипшее» амплуа существенно сужает возможности актера и плохо сказывается на его карьере. Редко когда, за счет каких-то определенных данных, актер вписывается в одно амплуа настолько, что срастается с ним. К примеру — Ильинский. Он сугубо комедийный актер, комик до мозга костей. Мне довелось видеть его в роли Тихона в «Грозе», роли драматической, совсем не комедийной. Он играл хорошо, можно сказать, превосходно, но сразу чувствовалось, что это не его амплуа. На протяжении всего спектакля меня не покидало ощущение того, что Тихон сейчас пошутит, ощущение того, что он выпадает не только из роли, но и из всей пьесы. Не могу представить Ильинского в роли Отелло. Боюсь, что начну смеяться, когда он станет душить Дездемону.

Итак, мы решили, что Г.В. подумает о режиссере, а я начну подбирать сценарий. Подбирать означало выбрать среди тех, которые мне присылали для ознакомления авторы. Мотивы были разными. Кто-то из авторов хотел, чтобы я сыграла главную роль, кто-то ждал моей оценки, кто-то спрашивал конкретного совета. Порой задавались совершенно абсурдные вопросы. «Уважаемая Любовь Петровна, — писал мне один автор. — Прошу вас ознакомиться с моим сценарием и сказать, подходит ли на главную роль Марина Ладынина?» Зачем спрашивать про это у меня? Не проще ли спросить у самой Ладыниной, нравится ли ей сценарий, «видит» ли она себя в нем? Странно, странно…

Я сразу определилась в том, что это должна быть не классика. Дело не в том, что я не люблю классику (я ее очень люблю), а в том, что мне больше по душе фильмы про современную жизнь. Они более актуальные, более живые, более интересные. И зрители воспринимают современные картины иначе, принимая их более близко к сердцу. Сыграв, к примеру, Аркадину или Офелию, не получишь тысячи писем от ткачих со всех концов Советского Союза, в которых они дадут свою оценку роли Тани Морозовой.

Не классика, однозначно. Что-то из современной жизни. Непременно с любовной линией и желательно драматический. Так я решила и начала искать такой сценарий.

Увы, мне все больше присылали комедийные. Амплуа уже начало сказываться в полную силу. Ничего драматического. Покойный ныне П.В. [84] , тот самый, которому народная молва приписывает инициативу нашего знакомства (якобы он посоветовал Г.В., озабоченному поисками актрисы на роль Анюты, хотя на самом деле все было немного иначе), так вот П.В. посоветовал мне обратить внимание на режиссера Мачерета, который собирался ставить приключенческую картину про шпионов «Ошибка инженера Кочина». Это сейчас картин про шпионов много, а тогда они были наперечет. С Мачеретом мы были знакомы. Я получила от него сценарий, прочла и сказала себе: «А почему бы и нет?» Не совсем то, чего бы мне хотелось, но идеальное вообще редко бывает достижимо. «Добротно», — похвалил Г.В., ознакомившись со сценарием. И тут же спросил, не «узка» ли для меня роль Ксении, намекая на некоторую прямолинейность, однобокость трактовки ее образа. Я ответила, смеясь, «не узка, не широка, а в самый раз». Ксения — несчастная женщина, случайно попавшая под власть врагов. Ее шантажом вынуждают помочь шпиону сфотографировать чертежи, но любовь помогает ей найти в себе силы для того, чтобы признаться в содеянном. Г.В. немного смущало, что по сценарию Ксения погибает от рук врага, но мне это нравилось. Не по причине какой-то кровожадности, а потому что эта гибель поднимала образ на трагическую высоту и придавала картине больше реалистичности. Не красивая сказка, где все непременно заканчивается хорошо, а реалистичная жизненная картина.

84

Пётр Владимирович Вильямс (1902–1947) — советский живописец, график, сценограф и театральный художник.

На роль инженера Кочина Мачерет собирался пригласить Чиркова [85] , но тот одновременно снимался в двух картинах и на третью, по его собственному выражению, «замахнуться не мог». Были еще кандидатуры, но в итоге роль досталась актеру Дорохину.

Не сразу, но мы с ним сработались, правда, Кочин в его исполнении получился не очень выразительным. Во всяком случае, Б.Я. [86] в роли портного Гуревича переигрывал его абсолютно. Гуревичи, что сам портной, что его жена в исполнении моей любимой Ф., получились блистательными, незабываемыми. Поклонники младшего школьного возраста долго изводили Ф. фразой «Абрам, ты забыл свои галоши!». До тех пор, пока эту фразу не вытеснила другая: «Муля, не нервируй меня». Б.Я. в роли Гуревича оказал на Г.В. настолько сильное впечатление, что Г.В. «взял его на карандаш», то есть записал в свой черный коленкоровый блокнот и спустя восемь лет пригласил сниматься в «Весне». Роль директора театра оперетты Б.Я. сыграл замечательно. «Ну хорошо! Сегодня вы ничего не делаете, но завтра вы можете получить… тоже ничего не делаете… Но послезавтра вы можете получить великолепную роль!» Б.Я. из тех актеров, которые «играют без дублей». Ему не нужно долго настраиваться или пробовать несколько раз. Он выходит перед камерой и делает то, что хотел увидеть режиссер.

85

Борис Петрович Чирков (1901–1982) — советский актер театра и кино.

86

Борис Яковлевич Петкер (1902–1983) — советский актер театра и кино.

Когда все уже было решено, утверждено и согласовано, я сказала Ему, что стану сниматься в новой картине у режиссера Мачерета. Оказывается, что Он все уже знал. Похвалил Мачерета, сказал, что он хороший режиссер и что картина у него, да еще и с такими актерами, непременно получится хорошей. И добавил с улыбкой: «Значит, с монополией покончено?» Я всегда удивлялась тому, как этот человек помнит все. Книгу, которую прочел давным-давно, прошлогоднюю статью, разговор, состоявшийся несколько месяцев назад. Феноменальная память. Я и сама на память не жалуюсь, но это что-то без преувеличения феноменальное.

Когда картина была готова, Сталин захотел посмотреть ее со мной. Это был первый такой наш совместный просмотр, только вдвоем, и я, честно признаться, просидела все время (час сорок минут, кажется) в огромном напряжении. Голову держала прямо, но правым глазом все время косила на Него, пытаясь подметить его реакцию на ту или иную сцену или реплику. Заметив это, Он покачал головой, давая понять, что смотреть надо на экран. По окончании Он посидел с минуту молча, а потом повторил одну из фраз Ксении: «Как она сказала? «Я изменила не вам, а своей стране, и пусть она покарает меня!» Правильно сказала». Мне самой эта фраза не очень-то нравилась, казалась чересчур пафосной, громкой. Я хотела как-то смягчить ее, но так и не придумала, как сделать это, чтобы «понизить градус» при условии сохранения смысла.

«Хорошая картина, нужная, правильная». Эти слова обрадовали меня неимоверно. «Режиссер Мачерет — хороший режиссер, — продолжил Сталин. — Он умеет снимать фильмы, но…» Он прищурился и испытующе посмотрел на меня, словно приглашая что-то сказать. Он любил такие паузы, вставлял их всегда к месту, умел их выдерживать ровно столько, сколько требуется. Я поняла, что сейчас будет сказано нечто критическое в адрес Мачерета, но не могла угадать, что именно не понравилось. Может быть, то, что на эпизодическую роль официанта Мачерет пригласил актера Кмита, Петьку из «Чапаева»? Был красный конник, герой, а теперь официант? Но это же кино… Или не понравилось то, что шпион Тривош сбрасывает Ксению под поезд? Неуместные ассоциации с Анной Карениной? Может, Тривошу следовало застрелить ее? «Хороший режиссер, — повторил Сталин. — Но он, к сожалению, не умеет так хорошо снимать актрису Орлову, как это делает режиссер Александров».

Я пообещала себе, что ни у кого, кроме Г.В., больше сниматься не стану, и почти сдержала это обещание. «Почти», потому что дважды снялась у другого Григория, Рошаля [87] , в «Деле Артамоновых» и в «Мусоргском». Рошаль наш давний друг, человек не просто хороший, но и в высшей степени порядочный. Ему я не могла отказать. Г.В., узнав, что я приняла предложение Рошаля сняться в эпизодической роли Паолы Менотти, выразил удивление. Как это я согласилась на эпизод? Почему Паола, а не Наталья Евсеевна? Я ответила, что американку уже играла, а теперь хочу сыграть итальянку и что на роль Натальи Евсеевны уже назначена В.П. [88] и вообще дело уже решенное. Признаюсь честно, Паола мне не удалась. Мало в картине оказалось для нее места, не размахнуться. Эпизод эпизоду рознь.

87

Григорий Львович Рошаль (1899–1983) — советский режиссер театра и кино, сценарист, педагог.

88

Вера Петровна Марецкая.