О вере, неверии и сомнении
Шрифт:
Прав Господь Иисус Христос, говоривший про евреев: "Если бы Я не сотворил между ними дел, каких никто другой не делал, то не имели бы греха" (Ин. 15, 24). А теперь виноваты: видели и не приняли. И Сам Он "дивился неверию" их. Дивился и Иоанн.
Да, неверующие виновны в неверии своем… Да! Совсем не трудно верить. Вот жить по вере нелегко: "Царствие Небесное силою берется" (Мф. 11, 12). А верить? Не нужно никаких усилий: только не упорствуй… Вот, наоборот, не верить труднее… Ведь после такого сонма свидетельств Писания (а при жизни Христа — самых дел Его) нужно силою заставлять себя отвергать… Что? Факты отвергать… Белое нужно называть черным; что было, нужно отрицать… Да ведь это же несравненно труднее, чем принимать их!
Нет, верить очень легко! И я это знаю по собственным тысячекратным ошибкам. И мне до очевидности ясными и истинными кажутся слова Господа: "если не уверуете" — то поделом "умрете во грехах ваших" (Ин. 8, 24). И еще: "Неверующий уже осужден есть", и именно по одному тому, "что не уверовал во имя Единородного Сына Божия" (Ин. 3, 18). "Верующий
Да, Писание довлеет для веры. Но оно не закончилось, а продолжается и доселе. Книга истории Церкви, т. е. Деяния, продолжается. Достойно внимания, что из всех книг Нового Завета эта — единственная, которая не заключена никак — ни благословением, ни "аминем". Деяния останавливаются на заметке: Павел в Риме "принимал всех приходящих к нему" и учил вере в Господа Иисуса Христа "со всяким дерзновением невозбранно"…
…И думаю: это не случайно, а промыслительно. Тогда история Церкви лишь начиналась, а продолжается она все века, до Страшного Суда.
И жития святых, эта сущность истории Церкви, является не чем иным, как прямым и непосредственным продолжением Деяний. И потому должно читать их так же, как и Деяния…
А в них столько исторических свидетельств, столько абсолютно достоверных фактов проявления сверхъестественного мира, что лишь необузданная дерзость наглых отрицателей может не принимать их…
И опыт показывает, что чтение житий святых имеет огромное значение для укрепления веры. И на этих житиях — очень даже немногих по количеству (св. вмч. Варвара, Николай Чудотворец, Алексий Божий человек, Мария Египетская, Косма и Дамиан) — воспитывался в вере русский народ, вслед за греками… Тут не нужны были никакие лекции, никакие ученые и полуученые рассуждения, а самое простое чтение достоверного материала. Только. И люди жили духом святых. И проводили его в свою повседневную жизнь, в быт. И мудрые наши духовные вожди, как, например, еп. Феофан Затворник, советуют даже начинать чтения не с Писания, а именно с Житий Святых, с Четьих-Миней. Они и проще, и ближе для детской веры, и убедительнее… И все это продолжает совершаться почти до наших дней. Вот преп. Серафим Саровский жил еще почти на глазах наших дедов. И он двенадцать раз сподобился видеть Божию Матерь со святыми, а однажды и Самого Господа Иисуса Христа, за литургией. Следовательно, первое христианство и сейчас еще живо, и история Церкви продолжается. И кто хочет "видеть", тот и сейчас может видеть: если не сам, то по несомненному доверию к неложному свидетельству св. Серафима, о. Иоанна Кронштадтского († 1908 г.).
И мне известны случаи, что рассказы о последних святых и вообще о новых чудесах убеждали и некоторых слабых в вере не менее, а даже более, чем само Евангелие. Однажды мне пришлось ехать из Германии во Францию. После Аахена я оказался в одном вагоне с русской женщиной, ехавшей из Швеции в Испанию к своей сестре артистке. Она была замужем за шведом и имела двух прекрасных мальчиков. Познакомившись, она обратилась ко мне с такой просьбой:
— Я человек верующий, но иногда меня смущают сомнения: да есть ли все это? Я и не желаю их, но они приходят. Мне бы хотелось чем-нибудь подкрепить свою веру. Не можете ли вы помочь?
— Да ведь вы же читали Св. Евангелие?
— Да.
— Так какого же больше вам доказательства о том мире, как явление оттуда Самого Сына Божия, Его чудные дела и Его собственные откровения о Троице и прочем?
— Да, — отвечала она с застенчивостью, — это верно. Но… но это все так уже давно было, что как-то холодным представляется теперь. Я хочу чего-либо нового.
И она деликатно-виновно смущалась: она сама понимала всю несерьезность своего возражения… Мало ли что было еще и ранее христианства: Цезарь, его войны, Александр Македонский, Гомер, Сократ, Платон; но никто, решительно ни один нормальный человек не смущается отдаленностью их жизни и не сомневается в их историчности. Потому она и чувствовала себя виноватой. Но ей, как и Фоме-апостолу, хотелось не отрицать христианство и мир небесный, а, наоборот — больше убедиться в нем. И если Христос не отверг немощного Фому, а показал ему Свои язвы на руках и на ногах, то имел ли я право молчать?
И я стал рассказывать ей о многих случаях сверхъестественных явлений, известных мне от самих причастников их, или — от очевидцев тех людей, с коими чудеса происходили… И нужно было видеть ее радость при слушании "новых" фактов!
В Париже она посетила меня с друзьями своими и подарила чуть не корзину всяких дорогих фруктов в благодарность. Я бы и тут, в "Заметках", мог рассказать для примера несколько случаев, но это еще больше отвлекло бы меня от других записей. Кроме того, у меня есть особые рукописные тетради, где об этом отчасти записано ("Из того мира"), хотя далеко не все… Отчасти я рассказал выше — о видении архим. Тихоном ангела. Он же рассказывал мне о необычайном явлении ему (во сне) из загробного мира девочки С. — о которой он никогда и не слыхал, а она просила молитв у него за литургией. Девочка была протестанткой… Знаю несколько случаев прозорливости: и из своей памяти (о. Никита, о. Исидор) [35] , и по рассказам других (о явлении Божией Матери в Уфе брошенным материю сиротам), и слышал и другие передавали, как бесы совершенно явно проявляли свое присутствие о. Ф — ну, о. Макарию в присутствии доктора Пирогова). А сколько чудесных случаев явлений и по смерти о. Иоанна Кронштадтского! Тысячи… Мне самому сообщили лица, которые
35
Старец Иоанно-Предтеченского скита на Валааме о. Никита и старец Гефсиманского скита Троице-Сергиевой лавры о. Исидор предсказали владыке Вениамину его дальнейший жизненный путь (монашество и архиерейство), когда он, будучи студентом Духовной Академии, посетил этих праведников. (См. подробнее о них в книгах владыки Вениамина "Божьи люди" и. "Записки архиерея". Рассказ об этом приведен митрополитом Вениамином в VI части настоящей книги ("Чудеса Божий"), а также в его "Записках архиерея" — Сост.
Известный профессор русской истории в Московском университете М. Погодин написал даже целую книгу под заглавием "Простые речи о мудреных вещах" [36] . В первой части он записал свои мысли философского характера об отношении веры и знания, свои переживания, весьма значительные и интересные. а во второй собрал много фактов сверхъестественных явлений… Правда, они не всегда одинаково ценны, но много весьма важного и убедительного. В третьей части — говорит против дарвинизма… Известны книги московского протоиерея о. Григория Дьяченко, который собрал массу подобных же фактов ("Из области таинственного", с дополнением) [37] . Тоже не все равноценно, но поучительно… И много других подобных книг и брошюр издано было. Что из себя представляет весь этот материал, вслед за Евангелием и апостольскими Деяниями? Это — продолжающееся непрерывно откровение того мира, это — развитие Евангелия и Деяний: Сам Господь, как мы видели, обещал ученикам: "Истинно, истинно говорю вам: верующий в Меня, дела, которые творю Я, и он сотворит, и больше сих сотворит"… (Ин. 14, 12). И для укрепления веры и оживления ее весьма важно пользоваться житейскими откровениями. Опыт подтверждает это. Не буду сейчас спорить с теми отрицателями, которые считают жития легендами. Правда, бывает, что иногда нарастают и не совсем достоверные детали в повествованиях, но основной материал — историчен. Конечно, если человек вообще, вопреки рассудку, решил заранее отвергать все сверхъестественное, чудесное, необычное, такой не примет житий изначально. Но при повторных чтениях этих источников и он задумается: что же? Неужели все это — и то, и другое, и теперь, и две тысячи лет назад, и тут, и там, и среди простецов и среди мудрецов — неужели все это лишь выдумка? Неужели легенды? И честный человек поймет всю несерьезность таких огульных отрицаний… И должен бы заняться действительно — научным, беспристрастным, глубоким обследованием этих бесчисленных явлений. А тогда он увидел бы всю несомненность рассказов о них. Но что удивительнее и непростительнее, так это — легкомысленное отношение к житийному материалу даже со стороны верующих. Я совсем недавно слышал об одном таком дерзком и поверхностно-образованном священнике, который с усмешкою "умного, современного культурного человека" спрашивал у моего знакомого:
36
Книга историка Михаила Петровича Погодина (1800–1875) "Простая речь о мудреных вещах". — М., 1873 — Сост.
37
Книга протоиерея, магистра богословия Григория Михайловича Дьяченко "Из области таинственного. Простая речь о бытии и свойствах души человеческой как богоподобной духовной сущности. С приложением рассказов и размышлений, приводящих к признанию духовного мира вообще". В 3 ч. М., 1900. И добавление к книге — "Из области таинственного. Духовный мир. Рассказы и размышления, приводящие к признанию бытия духовного мира" (М., 1900) — Сост.
— Да неужели вы еще верите этим сказкам?!
…Помилуй нас Бог от таких служителей! Это — клеветники, диаволы, а не священники! И как еще Бог терпит таких? Это хуже всяких пороков… Думаю, впрочем, что в России такие экземпляры были редчайшим исключением.
Спрашивается (если не у таких хульников, то хоть у других верующих, искренних, но запутавшихся): верят ли они вообще-то в Евангелие, в Деяния? А если верят, то каких же еще нужно им чудес больших, чем там? И больные 38-летние исцелялись, и слепорожденные прозревали, и тысячами пятью хлебами насыщались, и бесы изгонялись, и мертвые воскресали, и что более удивительно: отчаянные грешники святыми становились: и Христос воскрес и вознесся, и Дух Святой от Отца явно сошел… Каких еще чудес после этого ждать? Или как им не верить?
"Легенды"… Да знают ли эти маленькие, мнимые "умники", что легенды не менее, а даже более важны, чем и факты? Задумывались ли эти мудрецы, что даже самое желание и создавание "легенд" не менее важны, чем чудеса. Откуда оно? И как держится? Корень не в том даже, что мы только "хотим", чтобы этот мир был (и эта потребность очень важна, дальше увидим); но в том, что если не в данном, то в другом, не в другом, так в третьем, сотом, тысячном случаях уже бывали подобные явления раньше. И человечество хранит о них историческую память; а когда нужно, то заполняет этой верою и новые случаи. Легенды по сути своей — важнее и фактов, ибо легенды — это уже общая сумма слагаемых, общие формулы отдельных случаев, общие установленные истины.