О вере, неверии и сомнении
Шрифт:
Но вместе с этим, — и даже еще более прочно, — я пронес через семинарию и ту простую веру, какую имел с детства: она была у меня в сердце и в жизни, а рационализм — лишь в голове, да и то больше как искушение, противное для души моей. Однако он беспокоил меня как непрестанно ноющий от боли зуб: а вырвать его я не умел; и врачи, мои учителя, не учили меня этому искусству. И только одна детская вера непосредственно преодолевала эту болезненную отраву, заглушала ее, пока наконец я уже сам не справился с этим наваждением… И притом справился тем же самым путем ума, каким и был отравлен, по пословице: "клин клином выбивай", "чем ушибся, тем и лечись".
Процесс преодоления наваждения
Вот как это произошло,
Сейчас намечаются в моем сознании следующие более важные способы, содействовавшие преодолению рационалистической отравы: рассудочный же, или философский, потом — опытный, или сердечный, или психологический, и, наконец, благодатно таинственный, мистический. Об них и напишу здесь.
Процесс этот происходил преимущественно в моей собственной душе. И это всегда бывает особенно важно. Тогда все приобретаемое нами бывает и ясно, и убедительно, и прочно. Собственный опыт — наилучший учитель. А когда мы получаем знания лишь от других, со стороны, тогда они легко забываются или улетучиваются, не имея глубоких корней в нас самих. А то, что прошло через горнило нашей души, потом нам кажется таким простым и очевидным, что даже странным кажется: как этого не видят другие? Скажу даже больше: я теперь думаю, что мысли мои, излагаемые здесь, настолько мне представляются простыми и элементарными, что даже стыдно доказывать их мыслящим людям. Ведь все это так ясно и самоочевидно. Но в свое время для меня эти мысли были как бы "откровением", как же, думалось, я прежде-то не видел этого?! Поэтому осмеливаюсь предполагать, что, вероятно, и для других мой душевный процесс если не покажется откровением, то все же подтвердит или прояснит их собственные переживания; а может быть, и будет для них интересной новостью… Ведь душа наша в общем — одинакова, и потому опыты — сходны.
Итак, процесс шел в глубине собственной души моей. Но ему несомненно помогали и опыты, пережитые другими людьми прежде меня: я разумею главным образом труды писателей — и древних, и новых. Но эти книги лишь помогали или шли навстречу тому процессу, который был в душе моей.
Здесь я могу с величайшей благодарностью вспомянуть добрым словом книгу Вл. А. Кожевникова (Царство ему Небесное!) об отношении веры и знания. В ней он разбирает основные возражения "знания" против веры. Книжка — довольно небольшая, страниц до 100, издана была Рел. — фил. библиотекой (М. А. Новоселова). Она представляет, кажется, ряд лекций, прочитанных Владимиром Александровичем в кружке московской молодежи. И я рекомендовал бы всякому интересующемуся этими вопросами не только прочитать ее, а просто изучить, проштудировать самым основательным образом: тогда читатель избавится от необходимости изучать многотомные философии.
Через него же я узнал и ряд других книг в том же направлении.
Огромную пользу принесло мне и чтение святых отцов, которыми я начал заниматься с первого курса академии, особенно участвуя в студенческом "златоустовском" кружке [44] . Правда, я не помню сейчас каких-либо выдающихся специальных трактатов из них по вопросу об отношении веры и знания. Но отдельные отрывки, краткие изречения, случайно оброненные мимоходом глубокие мысли иногда давали сильный толчок моему уму, обогащая и укрепляя его и изъясняя природу
44
Организатором и душой "златоустовского" кружка был епископ (тогда — архимандрит) Феофан (Быстров), занимавшийся со студентами изучением творений святых отцов "сверх программы". Свое название кружок получил потому, что знакомство со святоотеческими творениями студенты начали с трудов св. Иоанна Златоуста. — Сост.
Св. Антонии Великий сказал: неверие есть легкомысленная дерзость.
Св. И. Златоуст: вера есть удел душ благодарных.
Св. Дамаскин: Бог выше всякого понятия и всякого бытия — а потому совершенно непостижим.
Он же: Относительно Бога мы ясно постигаем (понимаем) лишь одно — непостижимость Его (непознаваемость).
Св. Григорий Богослов: иногда все так ясно о Боге; а в другой раз попадаешь в бездну неведения. — Следовательно, состояния неверия, маловерия знакомы бывали даже и святым.
Св. Златоуст: Если чего-нибудь не понимаешь, то прими простой верою; ибо это Сам Бог сказал.
Ах, как прекрасно говорят св. Отцы! И как приятно даже просто переписывать их золотые слова. Известно, что многие любители издавна собирали изумрудные изречения их.
Напишу еще несколько выдержек из книги св. Отцов.
Его же: "Если при естественном действии невозможно объяснить способа зачатия, то как можно объяснить его, когда чудодействовал Дух?.. Пусть стыдятся те, кто старается постигнуть сверхъестественное рождение!.. Не думай также, что ты все узнал, когда слышишь, что Христос родился от Духа".
"Христос произошел от нас, из нашего состава, из Девической утробы, а каким образом? — того не видно. И так: и ты не разыскивай; но верь тому, что открыто; и не старайся постигнуть того, что умолчено".
"Не исследуй: как это? Где хочет Бог, там побеждается порядок природы".
Св. Василий Великий: "Да не будет у тебя излишнего стремления размышления"… "Я исповедую недоступность для мысли и невыразимость для человеческого слова образа Божественного рождества". "Да смолкнут излишние вопросы в Церкви Божией; да славится вера; да не испытывается она мудрованием".
Св. Феодот, еп. Анкирский: "Возвещаю тебе чудо: оставь исследования!" "Душевный человек, прилепляясь к земному и испытывая все помышлениями ума, почитает чудеса Божий безумием; потому что они неизъяснимы по законам природы". "Знамения и чудеса приемлются верою Божиею, а не умом испытуются". "Если хочешь знать это (воплощение), то знай, что соделался; (а) как соделался, сие ведает Один Чудодействующий". "Божественное естество не доступно понятию ума человеческого; оно — выше того, что постигается нашим чувством. Итак: у нас нет познания Бога — по причине превосходства Его естества".
Св. Димитрий Ростовский: "Тайны Божии, чем больше о них говорить, тем они сокровеннее, непостижимее".
Казалось бы, что по этим вопросам можно бы найти материал в главном источнике веры — в Св. Писании, в Слове Божием. Но этого я тогда не обрел. Писание до такой степени уверено в бытии Божием, что даже и не ставит таких вопросов. Да и мне, — при семинарском маловерии в Слово Божие, — не хотелось даже искать ответов там… И только впоследствии узрел я и тут главные откровения о вере и неверии. Например, Господь говорит иудеям: "Исследуйте Писания, ибо вы думаете чрез них иметь жизнь вечную; а они свидетельствуют о Мне. Но вы не хотите придти ко Мне (курсив автора. — Ред.), чтобы иметь жизнь" (Ин. 5,39–40).