О возвращении забыть
Шрифт:
Рогожин окинул взглядом лежащих загнанных бойцов, сам припав к камню спиной. Назначил на пост Орка, разрешив ему скинуть весь БК и даже покурить. Остальным дал распоряжение отдыхать, принимать пищу, а сам связался со спинного ранца-рации Пыть-Яха со штабом.
Доложился. Расслабленные мышцы лица в преддверии похвалы командования вдруг напряглись, лоб сморщился, а глаза сощурились.
— Как? Повторите! Я Шурави. Приём. Тюльпан? Я Шурави. Не понял вас. Повторите.
— Что там ещё? — взволнованно спросил военхимик
Командир долго выслушивал речь генерала. Бледность его лица и пот на висках что-то не радовали. Теперь это заметили все офицеры, штатские и сборщики установки, приостановившие работу.
— Понял вас, Тюльпан! Есть выполнять. Конец связи.
Рогожин протянул наушники с гарнитурой Пыть-Яху и надул щёки, глядя в горизонт. Лицо его сливалось цветом с камнем за спиной.
Он задрал рукав, глядя на часы. Снова в горизонт. Опять на время. Затем вскочил на ноги. За ним поневоле и инстинктивно повставали офицеры.
— У нас новый приказ! Срочно разыскать и вернуть группу Истребителя. Всех. Сюда. В точку назначения. И немедленно. До часа "Ч". Ёптеть!
Немую сцену прервал учёный.
— Вы с ума сошли! Там что, в штабе, спятили все? Дайте мне связь с Центром, я узнаю…
— Отставить, Мешков! — зло прервал его Рогожин. — Связь ему, ядрёна корень! Так. Группа, слушать всем сюда!
Бойцы придвинулись ближе, чтоб слышать каждое слово командира, но тот подключил связь шлема.
— Орк, как слышишь меня?
Тишина.
— Орк, мать твою…
— Я Орк! На связи, командир.
— Хватит жевать! Всем внимание! — Рогожин снова посмотрел на наручные "командирские". — Нас восемь единиц. Двое — Ковальский и Мешков продолжают монтаж установки. Справляться самим. Вам в охранение остаётся майор Семаков. Да, майор! Займите скрытый пост вон у того валуна, оружие наизготовку. Бинокль вот возьмите мой. Ни одного чужака не допускать к точке назначения. Но и нас не подстрелите! Вам ясно?
— Товарищ… — засмущался Семаков, покраснев.
— Так. Остальным. Разбиться на две подгруппы. Первая — я, Пыть-Ях и военврач, вторая — Орк и Балон. Всё тяжелое оставить здесь. Долой БК, рюкзаки, сферы. Снять средства связи со шлемов — и на черепушки. Оставить при себе только лёгкое стрелковое оружие. Задача — найти визуально либо в эфире группу Истребителя и отозвать её обратно. Вернуть наших до точки назначения. На всё про всё три часа. Это сто восемьдесят минут! Так. Две минуты на сборы. Работаем, парни!
Пока расторопно, споро разгружались, вечер начал напоминать о себе. Смеркалось. Особенно в долинах. Да ещё синева надвигающейся грозы омрачала краски местности.
— Япона маха! Темнеет. Парни, живее! Пошли.
— Командир. Разреши вопрос? — капитан Полозков, заправляя за уши и шею гарнитуру связи, следил за Рогожиным.
— Валяй, капитан! Только
— А как же заложники? Они наверняка с нашими?! И уж не в кроссовках для бега и с улыбками здоровья!
— Хрен знает! Всем сюда и срочно — это главное сейчас. До времени "Ч" успеть кровь из носу!
— Какого тогда чёрта штаб отдал приказ сначала освободить заложников?! — Балон бережно укрывал свой РПК от возможного дождя. — Освободить и тащить их на базу, а щас вдруг с какого перепугу всё наоборот?! Сюда-то их на хрен вести?
— Отставить, Балон! Забодал. Я знаю не больше твоего! И, честно говоря, ниче не понимаю. Но приказ есть приказ! Не тебе ли знать это?! Всё, сваливаем.
Группа поиска в одну минуту освободила вершину холма и змейкой стекла с возвышенности. Миновав осколки ледника величиной с грузовик, отдельные валуны приличных размеров, она двигалась вдоль тонкого ручья и через четверть часа разделилась на две подгруппы, которые, в свою очередь, пошли вниз параллельным курсом, отдаляясь на расстояние максимального диапазона связи.
Вскоре с промежутком в полтора километра подгруппы вышли в район поиска и обнаружения отряда Топоркова. В эфир понеслись позывные:
— Истребитель. Истребитель. Я Шурави. Отзовись. Истребитель…
— Не нравится мне вон та скала! А, Червь? — старший группы наёмников показал сквозь кусты на каменное сооружение. — Я бы лично там засаду устроил. Пулемёт или снайпера. А можно и обоих! И гранатомётный расчёт. Или миномётный. Но у спецназа нет таких сил! Короче, Червь, сообразил?
— Ясно, Кэп! Сделаем.
— Пошёл, если ясно! Эй, парни, а вы здесь по фронту. Идём аккуратно! Сюрпризов нам больше не надо, мля! Сзади чечены на подходе. Пулемётчик, разворот в тыл и держишь нам спины. Майна? Ты во фронт. Я пошёл с Червем в ножницы. Всё, вперёд.
Наёмники рассосались по лесокустарниковой зоне одиночными чёрными точками. Ден в оптику засёк движуху по опушке леса. Пять фигур. Вёл их, но не забывал и про возможных остальных.
— Командир. Кто такие? Это не чехи, стопудово! Какие-то инопланетяне! Или якудза из байкер-взвода!
— Не знаю, Холод! Молчи ты уже. Вон у меня один на прицеле, — ответил наушник.
— Ага, вижу. У меня двое. Но нутром чую, это не все ещё! Сколько их, х… их знает!
— Надо вычислить. Иначе знаешь что!
— Знаю. Валить будем? Может, они наша группа прикрытия или смежники?
— Нет. Однозначно. В вводной чётко инфа была — мы одни и никого больше! Любые подразделения — чужие для нас! И ты ещё где-то видел спецгруппы в такой снаряге? Я даже в учебке, на курсах, таких не видел! Стоп. Вижу ещё цель.