Об интеграции и адаптации ведьм в иномирном обществе

Остольская Дарья

Я кинула удивлённый взгляд на полубога. Что значит «не впервой»? Лера сжимал в кулаках приборы, и серебряный нож медленно пригибал лезвие к столешнице, а лицо самого ведьмака становилось всё темнее. Даже скулы заострились. Вот только этого не хватало.

– Говорилка, да? Говорилка?
– бесновался на моих коленях фамильяр, - Я тебе за хозяйку всю морду расцарапаю, и не посмотрю, что лорд.

– Софи, Лера, думаю Дак просто ошибся. Или мы неверно расслышали. Дак, уточните, пожалуйста, что Вы хотели в качестве награды?
–

я многозначительно посмотрела на мужчину, давая ему второй шанс. Пожалуйста, воспользуйся этой возможностью. Одумайся.

– Поцелуй.

Повторил к моему разочарованию гость. Вилка жалобно тренькнула.

– Нил, у тебя сейчас пар из ушей повалит. Расслабься!
– весело заявила эта утренняя катастрофа, - Пари уже заключено. И я потребую свой выигрыш.

– Если сможете приготовить обед из дичи. Для настоящих лордов.

– Если будет кому требовать, - одновременно со мной произнес Софеньир.

– О, я буду очень стараться.

Залихватски подмигнув, заверил меня Дак.

– Нам следует поговорить.
– сказал Лера, поднимаясь, - Родная, подожди меня в гостиной, я скоро подойду.

Не отрывая немигающего взгляда от друга, Лера словно под конвоем вывел его из столовой.

Ист, можешь объяснить для чего это всё было?

«Не могу», виновато ответила моя шизофрения.

«Но это тебе очень пригодится. Правда-правда»

ГЛАВА 4

– Я тебе сейчас просто башку откручу, - прорычал Танилер, стремительно впечатывая друга в стену.

Рука на горле Дакраира сжалась, и глаза полубога полыхнули бирюзой. Никак не ожидавший подобной реакции, второй гвардеец Его Императорского Величества судорожно хватал ртом воздух.

– Вы даже смотреть в её сторону не имеете права, не то что касаться.
– оскалился ведьмак, не разжимая тисков.

– Нил, - прохрипел из последних сил шатен, так уверенно и опрометчиво требовавший только что свою награду.

Награду, которая была «шкурой не убитого медведя». И за это он вполне мог дорого заплатить. Своей собственной шкурой. В последний раз.

– Она моя, - ощерившись удлинившимися клыками, выдохнул Танилер в синеющее лицо.

– Да, - с этим словом, с последним выдохом мужчина обмяк и глаза его закатились.

Человек перестал сопротивляться и тот, чья демоническая кровь сейчас кипела в жилах, разжал пальцы. Однокашник кулём повалился к его ногам. Друг? Всего лишь человек, один из сотен, тысяч. Демону нет дела до людей. И до других существ тоже нет дела. Есть только два приоритета: он сам и его женщина. Точнее: ЕГО ЖЕНЩИНА и он сам.

– Придурок.
– прохрипели возле ботинок, - Нил, ты при перемещении мозги на Земле оставил? Дебил...

Шипя и матерясь, второй гвардеец его императорского величества встал на четвереньки. Сердце полубога успокаивалось, замедляя бег. Зрение, сузившееся до тоннеля, в другом конце которого был враг, постепенно возвращалось в норму. Клыки и когти

втянулись, и Лера смог осмыслить произошедшее трезво. Он поджал губы, выдохнул, и подал Даку руку, помогая подняться. Гвардеец руку принял, встал и тут же толкнул его в плечо.

– Что ж ты делаешь-то?!
– негодующе вопросил шатен.

Голос был сиплым, и слова Дакраир теперь выговаривал с трудом. А еще он четко решил, что спор он не выиграет. Даже если сможет приготовить этот чёртов обед. Поцеловать Василису, всё равно что поцеловать эгерскую кобру: жить ему после такого считанные секунды. Неееет, это пари он уже «проиграл».

– Друг называется...
– отгавкивался шатен, проходя следом за хозяином через холл в гостиную.

– Могу сказать то же в ответ.

– Да я даже не сделал ничего!

Глаза полубога опасно сузились.

– Не, в смысле... Нил, мы с тобой знакомы уже столько, сколько не живут, а ты меня сейчас как щенка мордой в пол.

– Василиса значит для меня слишком много.

– Вот именно, что «слишком».
– недовольно буркнул гость. – Это-то и настораживает.

– Дак, ты прав в одном: мы давно знакомы. Так давно, что я успел вдоволь налюбоваться на твои похождения. К Василисе не подпущу. Лучше ближе чем на два метра к ней вообще не подходи.

– Псих.

– Бабник.

– Ты так произнёс это слово... Вообще-то это достоинство.

– Это достоинство только до тех пор, пока оно не касается моей женщины. Потом - это приговор.

– Точно псих.
– подвёл итог Дакраир, падая в широкое изумрудно зеленое кресло, и дотрагиваясь длинными тонкими пальцами до распухшего горла.

Лера остановился возле окна, и, стоя к другу спиной, тихо ответил:

– Ты просто пока еще не нашел «её».

– И после такого шоу я сомневаюсь, стоит ли торопиться «её» искать.

Полубог не сдержал грустную улыбку. Месяца два назад он бы сам в первых рядах крутил пальцем у виска, глядя на подобное. Потеря контроля вызвала бы лишь презрение, а фонтан эмоций - кривую усмешку. Это слабость. Слабость, которую не имеет права показывать мужчина. А что сейчас? Он готов был убить лишь за неосторожно сказанные слова.

– Василису нельзя привозить в столицу иначе лишится твой дядя своего детища. И, что-то мне подсказывает, что и подданных тоже. А он так долго облагораживал эти поганые улочки, садики...

– Я возьму себя в руки. Просто прошло слишком мало времени.

– Нил, не обманывай себя. Ты же весь как оголенный нерв, даром, что не пульсируешь.

– Это не самообман. Это надежда.

– Долбаный философ, - выплюнул гвардеец, вновь ощупывая шею.
– Ну и какой кинжал ей дарить?

Полубог хмыкнул. Дак, конечно, бабник, но не просто так он его друг: он достойный человек с острым умом и, пусть своеобразными, но принципами. Теперь Василиса для него станет сестрой.

– Пусть сама выберет.