Об интеграции и адаптации ведьм в иномирном обществе
Шрифт:
Он быстро подошел к двери. Распахнул. Принюхался, и глаза нехорошо сузились. Захлопнув дверь он приблизился вплотную ко мне, и рывком развернул спиной. Мозолистые пальцы прошлись по узлам, и только убедившись, что веревка всё так же туго затянута, мужчина расслабился.
– Даже не пытайся. Всё равно ничего не получится.
Оборотень отошел, присел на корточки, и вновь начал раскидывать вещи. Вывернув содержимое сумок прямо на грязный земляной пол, он методично отправлял оружие и веревки в первый сундук,
– Пойдём, птичка. Я свил для тебя гнёздышко.
Порадовал второй мужчина, выйди из-за печи.
«Как мило с его стороны» пробубнил Ист.
На этот раз меня подняли на руки еще более бережно. Не закинули висеть вниз головой на плече, а прижали к широкой горячей груди. Только вот когда это делал Лера, это было так... правильно. А сейчас, несмотря на блеск глаз мужчины и на всю его осторожность, я испытывала стойкое отвращение. И запах чужой. И руки чужие.
– Такая хрупкая и такая красивая. Прямо фарфоровая куколка.
– Слюни не распускай, - бросил нам в спину оборотень.
– Пасть захлопни.
– ощерился в ответ подельник.
«О! Придумал! А давай их стравим. Построй глазки одному, улыбнись другому. Они же перегрызутся за возможность быть твоим первым мужчиной»
Да я лучше сдохну.
«В следующий раз будешь слушать умного доброго Иста. Надо было к Лерке бежать, пока было время»
У меня БУДЕТ время. Я выберусь.
«Блажен, кто верует»
Ты вернулся, чтобы растоптать мой боевой дух в зародыше?!
«Нет, я вернулся, потому что мне жаль одну маленькую бестолковую ведьму»
Мне тебя не хватало, Ист.
«Знаешь, каким бы придурком не был Леови, он сделал для тебя замечательные отвары. Мне трудно было бы пробиться через ту боль, что тебя накрывает. А сейчас ничего вроде даже...»
Это пока «ничего», а когда отвары перестанут действовать, что делать будем?
«Вот когда перестанут, тогда и подумаем» рыкнул Источник, признавая своё бессилие в этом вопросе.
Тем временем мужчина со мной на руках с трудом протиснулся между печью и стеной, и я наконец-то смогла рассмотреть заднюю часть дома. Рассмотреть и разочароваться. Ни окон, ни дверей. Даже светильников не было. Узкое пространство, четыре шага в ширину и шесть в длину, тонуло в полумраке.
– Ну вот, птичка, садись. Удобно?
– Руки больно, - тихо и жалобно сказала я.
«Ай, красотка! Только слезу пока не пускай. Оставь это страшное оружие на потом»
Мужчина привычными движениями распустил узлы, и кинул веревки в угол. Я попыталась растереть запястья, но попав по кровоточащим ссадинам, зашипела.
– Дай-ка сюда. Какая жалость. Ну ничего, сейчас я тебя подлечу.
Тихо сказал наёмник, припадая губами к моим ранкам и касаясь их языком. На моё отвращение мир отозвался мгновенной пульсацией.
«А
А мне подумалось, что очень не хватает этому мужчине ведьминского дара. Пятой ноги, например. А лучше второй головы! Первая у него явно плохо работает...
«Прости, Вась, но тебе нужно его увидеть» шепнул Источник, и в глазах потемнело.
***
Я проснулась от спазма и застонала. Действие зелий закончилось.
Ист, какая же ты сволочь.
– Эй, очнулась? Птичка, ты как?
Расплывчатый силуэт мужчины маячил перед глазами в неярком свете.
– Тай, да хреново она! Хреново!!! Я отсюда чую, как она истекает кровью!
– заорал из противоположного угла оборотень.
– Долго я была без сознания?
– Долго, птичка, больше суток. Ты... тебе бы помыться.
Запинаясь проговорил похититель, и покосился на мои ноги.
Я посмотрела на насквозь пропитавшийся соломенный тюфяк, и смежила веки.
Как же это всё погано. И как унизительно.
– Больно?
В ответ лишь кивнула.
– Я связался с... другом. Он хороший маг, не лекарь, конечно, но он не раз меня штопал. Он скоро прибудет. Бакаир снимет боль. Поэтому сейчас мойся и переодевайся.
Тай положил возле меня стопку вещей, потянулся, собираясь ободряюще погладить по бедру, но увидел кровь и брезгливо одернул руку.
– Мойся, Василиса.
Мужчина поставил у изголовья ведро воды, какое-то треснутое корыто и, увенчав это композицию гнутой жестяной кружкой, удалился.
С трудом села, перед глазами сразу поплыли черно-белые круги.
Ист! Кого мне нужно увидеть?! Бакаира? Да в гробу я его видела в белых тапочках. Зачем ты сталкиваешь меня с магом?
Но ответом мне была тишина.
С трудом приведя себя в порядок, я села на край тюфяка и, обняв жесткую продавленную подушку, задремала.
***
Такая теплая обволакивающая темнота вокруг, будто стоишь с тропическом лесу в глубокой-глубокой пещере, куда не проникает свет ни Солнца, ни Луны. И только такой знакомый шепот, от которого сердце сжимается до боли, и дышать становится всё труднее.
– Где же ты. Где ты, родная моя.
И столько скорби в этих словах. Ему так больно. Так же, как мне. Я чувствую.
И ему страшно. Он готов один выйти против всех. Готов сражаться до последнего. Он не боится ни убить, ни умереть. Но он боится за меня. До крика, до сумасшествия.
И вместе с этими эмоциями приходят и другие образы, ощущения.
Я чувствую, как напряжены его мышцы, как сбиты в кровь костяшки пальцев. Как наполняющий вены адреналин заставляет его лезть всё выше и выше. И он замёрз, но не чувствует холода.
Зато он чувствует слабый отзвук. Мой отзвук в магическом пространстве. Такой тихий. Такой далёкий.