Обаятельный наглец
Шрифт:
– Мам, поехали со мной, а? – в очередной раз заговорила Ника на тему переезда. – Ну сколько ты будешь жить тут одна и так далеко от меня?
Укол она ей сделала, радуясь, что те ей помогают, и мама уверенно идет на поправку. Только вот это мысль не оставляла в покое.
– Я не одна. Есть тетя Галя и дядя Митя. Племянники, внучатые племянники… Да у нас родни тут пруд пруди.
– Где тут, мам? Все они в Норильске, а ты черте где. Тут даже дорог нормальных нет!
Да, в Норильске жили мамины брат с сестрой, с семьями. Но виделись
– Не поеду я, доча, никуда. И хватит уже заговаривать на эту тему. Тут твой папка похоронен, и одного его я точно не оставлю.
Эх… Папка. Он умер, когда Нике было двенадцать лет, но до сих пор она помнила его запах и тепло рук. А еще его смех и то, как он умел шутит. Помнит, как тяжело маме было после его смерти, и наверное, только то, что она была у нее на руках маленькая, помогло ей выжить, не сломаться. И маму она понимала – пусть и не чаще двух раз в год, но та бывала на могиле папы. А если уедет в Москву, то постепенно о нем все забудут.
– Лучше расскажи, как прошло дежурство? – улыбнулась мама, подкладывая ей оладий.
– Ой, да умора просто!..
И Ника рассказала. По мере ее рассказа лицо мамы вытягивалось все сильнее.
– Ты с ума сошла! – вскричала она. – Ты зачем его впустила?! По инструкции, в случае чего подозрительного нужно вызывать охрану по сигнальной кнопке. А ты еще и палила в него! – всплеснула мама руками. – А если бы он тебя обидел?
– Но не обидел же. Да и со мной была Машка, – угрюмо отозвалась Ника.
Про сигнальную кнопку она даже не вспомнила и сейчас подумала, что случиться могло все что угодно. Слава Богу пронесло.
Несмотря на сонливость, Ника решила прогуляться да местного универмага – единственного промтоварного магазина в поселке, куда два раза в неделю поставляли товар из Норильска. Раз решила купить куртку, не стоит с этим делом затягивать. Вряд ли в последующие дни станет теплее.
А на улице творилось светопреставление какое-то. Ветер не то что не утих, а еще и усилился. И дул он порывами, во время которых в буквальном смысле слова нужно было за что-то держаться, чтобы не снесло. И какой же он ледяной. Если так и дальше пойдет, то к вечеру еще и снег пойдет – температура заметно упала.
Конечно, после столичных магазинов выбрать в местном универмаге было практически не из чего. Подходящих курток висело на вешалках всего пару штук. Но зато нашелся размер Ники и парка, как она хотела. Ну а то, что цвет желтовато-болотный, переживет, не на подиуме дефилировать.
В магазине и переоделась. А на выходе ее остановил амбал, подозрительно похожий на тех двух, что заявились ночью за бомжом. Но этот был не из тех.
– Вероника Юрьевна, пройдите, пожалуйста со мной.
И под локоток ее взял, да так вежливо.
– Еще чего! – освободилась она от захвата и отступила на шаг. – Кто вы такой? И почему я должна с вами куда-то
– Кто я, не имеет никакого значения. А с вами хочет переговорить один очень важный человек. И он ждет вас в машине, – кивнул на стеклянную дверь.
Ну точно – этот тоже из вчерашних братков. У магазина стоял тот самый внедорожник, что разбрызгивал не так давно грязь возле сторожки, и куда погрузили пьяного бомжа. Но при чем тут она?
– Послушайте, он жив и практически не пострадал. Произошло недоразумение, на него напала моя кошка. А она терпеть не может пьяных и агрессивных…
– Вероника Юрьевна, мы теряем время. Поверьте, вам ничего не грозит. Хозяин хочет просто поговорить.
– Да о чем мне с ним разговаривать?! – вспылила Ника и невольно повысила голос, хоть и не собиралась привлекать к себе внимание.
Городок маленький, здесь все друг друга знают. А сплетни маме точно ни к чему.
– Это он вам сам скажет, – все так же безэмоционально произнес амбал и снова протянул руку.
– Не трогайте меня! – дернулась Ника. – Сама пойду.
Видно, придется подчиниться, чтобы не скандалить на глазах немногочисленных посетителей магазина и продавцов.
Михаил
Внедорожник притормозил перед единственным баром-столовой в поселке под незамысловатым названием «Уют». На улице творилось что-то невообразимое – дул какой-то сумасшедший ветер, не только срывая последние листья с деревьев, но и ломая мелкие ветки. Сами же деревья опасно кренились под сильными порывами. Если так и дальше пойдет, то скоро ветер начнет и их с корнями выкорчевывать.
Редкие прохожие передвигались перебежками, прячась от порывов ветра, кто где мог и успевал.
– Дурдом какой-то, – пробормотал Михаил.
В Норильске он был не в первый раз, но на такой катаклизм еще не попадал. От серости, что висела в воздухе, и остаточного похмельного синдрома настроение было, мягко говоря, не очень. Черт дернул его прилететь сюда. Теперь вот расхлебывает – застрял тут на три дня, как минимум, пока не изменится погода. Гидрометцентр подтвердил прогноз Гучкова. Оставалось надеяться, что через три дня он сможет улететь, и погода не испортится еще сильнее.
Охранник, что выполнял роль водителя, повернулся к сидящему рядом с ним и скомандовал:
– Зачистить помещение!
А потом характерно посмотрел на того, что сидел рядом с Михаилом, и кого звали Геннадием. Гучков настоял, чтобы сопровождали его трое. И переспорить начальника службы безопасности у Михаила так и не получилось. Как будто Норильск – горячая боевая точка, честное слово.
– Стоп! – вовремя спохватился Михаил, когда бойцы синхронно взялись за ручки дверей. – Что вы собираетесь делать? – обратился к тому, кто тут был главным.
– Освободить помещение столовой, Михаил Евгеньевич. Так положено по инструкции…