Объединение
Шрифт:
Реквием считал иначе — он чуял кровь. Где-то там, в темноте. Но если проклятый меч желал лишь убивать, то мои цели отличались. Реквием не тянул бы меня внутрь, если бы просто почувствовал кровь. Сама по себе она его не интересовала. Но если меч рвется вперед, значит, там есть кто-то живой. Возможно, ему требуется помощь.
Я шагнул в пещеру.
Внутри пещеры оказалось сухо, тихо и темно. Уже в десятке метров от входа я не мог различить в сгустившемся мраке даже собственные руки. Прогулки в кромешной тьме надоели мне еще на Деймосе, но в этот раз все сложилось
Я взмахнул рукой и к каменному потолку взлетел небольшой шар солнечного света — подарок Катерины. Она отдала мне одно из своих колец, когда мы прощались. Сказала, что оно поможет мне найти путь во тьме.
Подарок пригодился куда быстрее, чем хотелось бы. Я коснулся тонкой полоски золотого металла на мизинце — размер кольца не позволял надеть его на какой-то другой палец. Надо бы принести Катерине что-то взамен. Какой-нибудь сувенир с Имира.
Я вспомнил привязанную к сумке замороженную руку и поморщился — надеюсь, получится отыскать что-то более презентабельное. Но это подождет. Сейчас надо сосредоточиться, иначе можно найти собственную смерть.
«Светлячок» разогнал мрак вокруг и теперь парил в воздухе чуть впереди меня. Благодаря ему получилось разглядеть шероховатые неровные стены. Их покрывали корявые рисунки, изображающие то ли палки, то ли деревья, то ли людей. Узнавались только горы — череда неровных уголков.
Я приблизился и коснулся одного из рисунков. Оказалось, он выцарапан на камне чем-то твердым. Возможно, ножом или каким-то острым осколком. Движения были грубыми и резкими. А еще я отметил, что все художества находились много выше моей головы — вытянутой рукой я доставал только до самых нижних линий. Человеку неудобно рисовать на такой высоте. Если только он не стоял на лестнице или был бы каким-нибудь великаном.
Оставив рисунки в покое, я пошел дальше. Эхо шагов отражалось от голых стен и растворялось в вое ветра где-то за спиной. Кроме рисунков никаких признаков людей в пещере не наблюдалось. Но лишь до поры до времени.
Гарм вдруг остановился и начал обнюхивать пол чуть впереди. Я подошел ближе и увидел то, что мне не понравилось — царапины, как от человеческих ногтей. Сами ногти тоже нашлись чуть в стороне. Дальше вел кровавый след, как будто кого-то тащили силой.
Это плохо.
Несмотря на нарастающее желание призвать Реквием, я сдержался. Ниган не проявлял никаких признаков беспокойства, значит нам с ним ничего не угрожает. По крайней мере, пока.
Я мысленно приказал гарму не отходить далеко, и мы пошли по кровавому следу. Пещера уходила глубоко в гору. Мы то поднимались выше, то спускались вниз.
Проход не сильно расширялся или сужался. Здесь свободно могли разойтись человек пять. Лишь в одном месте каменные стены оказались значительно ближе друг к другу. Края камня оказались гладкими, как будто кто-то часто терся о них.
Какой-то зверь?
Я опустился на колено и осмотрел пол. Запекшаяся кровь. Много. Какие-то следы новее, какие-то почти стерлись. Где-то в буром месиве застряли волосы. Аккуратно выдернув несколько из них, я присмотрелся. Не волосы. Грубая шерсть. Белая.
Значит, точно зверь. Какой-то снежный хищник, типа белого медведя.
Я еще раз осмотрел проход. Каменные стены отшлифованы грубой шерстью даже над моей головой. Едва
Из недр пещеры донесся какой-то шорох.
Я насторожился. Гарм зарычал.
Рукоять Реквиема мгновенно оказалась в моей ладони. Золотистый свет «светлячка» смешался с алым сиянием проклятого клинка. Я поднял оружие, готовый в любую секунду встретить врага. Но никто не появился.
Нужно идти дальше. Или это ловушка?
Есть лишь один способ проверить.
Мы с гармом пробирались вглубь пещеры. Теперь мы двигались осторожно, в любой момент ожидая нападения. В каменном тоннеле не оказалось мест, где можно спрятаться. Значит, сражаться придется в открытую.
Но сражаться было не с кем.
Шорохи прекратились. Шум ветра остался далеко позади, как и выход из этого места. Только звуки наших с гармом шагов.
Мы то и дело останавливались, чтобы прислушаться. Но даже чуткий слух Нигана больше ничего не различал. Не знаю, насколько сильно отличаются органы восприятия гарма и обычной собаки, но, надеюсь, они не подведут. Хотелось бы узнать о приближении опасности заранее.
Спустя несколько десятков шагов я почувствовал неприятный запах. Слабый, едва уловимый запах разложения.
Опять зомби? Вряд ли. Они шаркают и не оставляют кругом белую шерсть.
Тоннель привел нас с гармом в большую пещеру. «Светлячок» поднялся к потолку и повис метрах в четырех надо мной, почти касаясь свисавших сверху острых ледяных сосулек, каждая в руку толщиной.
Надеюсь, ни один из них не упадет. По крайней мере, внизу не валялось осколков. Только кости. Они устилали весь каменный пол. Большинство костей людей и животных было раздавлено или раздроблено. Черепа лежали отдельно. Кто-то заботливо сложил из них целую пирамиду в самом центре пещеры.
На дело рук некромантов или импровизированный алтарь это не походило. К тому же, на некоторых костях остались глубокие вмятины и царапины — следы зубов, судя по отметинам, длиной больше пальца.
Я начал обходить пещеру, держась рядом со стеной — костей здесь лежало гораздо меньше, так что шаги получались тише. Ниган шел следом.
Вскоре мы нашли довольно большое углубление в одной из стен. На полу лежала куча веток и окровавленного тряпья вперемешку с белой шерстью. На стенах остались следы от когтей — пять глубоких царапин. Я приложил ладонь к камню и растопырил пальцы — чтобы оставить такие отметины, лапа должна быть втрое больше моей руки.
За спиной что-то снова зашуршало.
Я резко развернулся на пятках, принимая боевую стойку.
Снова никого.
Мы с гармом переглянулись и продолжили осторожное исследование пещеры. Когда мы добрались до дальней от входа стены, то увидели, что каменные стены пещеры в этом месте покрыты льдом. Холод исходил из еще одного прохода. Здесь лед окрашивался в красный цвет.
Проход вел в следующую пещеру, размером меньше, но гораздо холоднее. Это место напоминало морозильную камеру не только по температуре, но и по назначению — прямо на снегу вдоль стен лежали куски мяса. Не разделанные, а просто оторванные куски тел, покрытых инеем.