Объединенные разумом
Шрифт:
— Не дотрагивайся до него! — Мондрайн набросился на Годиву, внезапно осознав, в чём тут дело. — Никогда больше не трогай его, и не говори, кто ты такая.
— Нет. Я должна. До этого я не могла, но сейчас я должна. — Руки Годивы обвили шею Брейчиса. — Лютер, мой любимый, я — Артефакт.
Брейчис попытался высвободиться из её объятий.
— Годива, не надо так говорить. Никогда не говори такие вещи.
— Я должна. — Она уцепилась за него и не отпускала, а он начал потихоньку отступать назад. — Я Артефакт. Меня создал маркграф Фуджитсу.
— Этого не может
— Конечно, я пыталась тебе помочь. Я никогда бы не смогла кого-нибудь убить. Фуджитсу вырастил меня в сосудах своей лаборатории. Но я была создана для того чтобы любить, а не убивать. Лютер, я люблю тебя. Она потянулась и попыталась поцеловать его. Брейчис отвернул лицо.
— Лютер Брейчис, проникнись состраданием, а не гневом. — Это снова был голос Лии, он исходил из самой середины облака компонентов Лудильщика. — Она стала орудием в руках Фуджитсу, но не по своей воле. Пока маркграф был жив, её программа была настроена на то, чтобы наблюдать за тобой, всегда оставаться рядом с тобой, любить тебя. Когда он умер, программа не перестала работать. Но с его смертью запустилась ещё одна программа, благодаря которой она сделалась источником информации для других Артефактов. Тогда у них появилась возможность следовать за тобою буквально по пятам, знать обо всех твоих действиях. Но ты пойми страдания Годивы, как можем понять их мы. Она любит тебя, но в то же время она не могла не передавать информацию тем, кто мог бы обернуть её тебе во вред. Когда вы отправились на Траванкор, она бесконечно обрадовалась, ибо знала, что другие Артефакты не смогут тебя здесь достать.
По лишённым морщин щекам Годивы текли ручейки слёз.
— Лютер, это правда. Прости меня. Я не могла сказать тебе о том, что делала, как бы я тебя ни любила.
— Любила? Делать деньги для Фуджитсу, и это в твоём представлении любовь? — Лютер Брейчис с отвращением убрал лицо от Годивы, когда та ещё раз попыталась поцеловать его. Он посмотрел в сторону поверх её плеч. — Будь проклят, Фуджитсу, на том и на этом свете! — Брейчис говорил спокойным голосом, очевидно даже не вкладывая в слова эмоций. — Ты хотел получить от меня причитающиеся тебе деньги и ты их получил. Ты победил, Фуджитсу. Ты победил.
Он приставил дуло своего ружья к мягкому животу Годивы и нажал на спусковой крючок. Раздался приглушённый, почти что безобидный звук. Реактивный снаряд проделал в пышном теле Годивы дыру размером с кулак.
Она посмотрела Брейчису в лицо и улыбнулась таинственной, влюблённой улыбкой. Несколько секунд она стояла в полный рост, подняв руки вверх в умоляющей позе, затем рухнула на пол. Даже умирая, она оставалась грациозной. Лютер Брейчис посмотрел на её тело и глубоко вздохнул. Он готов был зарыдать.
Из присутствующих лишь Мондрайн мог предвидеть, что же за сим последует.
— Лютер! Только не это. — В один миг он оказался возле Брейчиса и схватил его за руку. Тот скользнул по нему взглядом и стал медленно поворачивать запястье.
— Годива, я любил тебя, — сказал он спокойным голосом. — Я действительно любил тебя.
С этими словами он нажал на курок. Со стороны затылка брызнул фонтан крови и вылетели мозги. Падая на пол, он потянул за собой Эсро Мондрайна.
Чен бросился вперёд. Мондрайн уже почти освободился от судорожной хватки и поднимался на ноги.
К всеобщему изумлению Годива Ломбер делала то же самое. Прижав руку к рваной ране на спине, откуда вываливались кровоточащие внутренние органы, она стояла, покачиваясь на ногах. Она медленно заковыляла вперёд, туда, где лежал Лютер Брейчис.
— Годива Ломбер, не вздумай поднимать его. Такое усилие убьёт тебя, — предупреждал её голос Лии. Но Годива уже наклонялась, а её руки обнимали тело Брейчиса, хотя по платью стекал вниз стремительный поток крови. Она покачала своей светлой головой.
— Мы никогда не умираем легко. Даже… то горя. Она поднялась, крепко прижимая Лютера к своей груди и поддерживая рукой его размозженную голову.
Внезапно она бросилась к выходу карантинного помещения.
Чен посмотрел ей вслед… и тут осознал, что, пока они смотрели на агонию Годивы, Эсро Мондрайн незаметно исчез через другую дверь.
— Следуйте за ним! — прозвучал голос Лии. — Брейчис мёртв, теперь Мондрайн — единственный, кто знает кодовую последовательность Звена, которая необходима, чтобы вернуть корабль в солнечную систему.
Чен колебался в нерешительности. Следовать за Мондрайном… Но Нимрод всё ещё находился в объединённом состоянии, Энджел был слишком медлительным, Шикари распался на составляющие.
— С'грила! — прокричал Чен Пайп-Рилле. — За мной. Это наша работа.
Он выскочил из карантинного помещения и сразу же оказался в лабиринте коридоров корабля.
— Куда идти? — спрашивала С'грила. Она скакала рядом с ним.
Чен не имел ни малейшего представления. Прежде чем он смог что-либо сказать, вдоль коридора устремился шлейф компонентов Лудильщика.
— Следуй за Шикари, — звучал где-то далеко за спиной голос Лии.
Может быть, хоть Нимроду было известно, куда девался Мондрайн. Чен и С'грила бежали за летящим кортежем Лудильщика. Они миновали один коридор, поднялись по двум коротким лестничным пролётам.
— Главная рубка управления кораблём, — прокричала С'грила. Она уже обогнала Чена. — Он здесь.
Чен ворвался в помещение и там нагнал Пайп-Риллу. Мондрайн сидел за главным пультом и щёлкал переключателями. Когда вбежали Чен и С'грила, он повернулся к ним лицом.
— Отойдите от меня, иначе мы все погибнем. Я ввёл команду самоликвидации корабля, и только я могу остановить её выполнение. У вас есть три минуты, чтобы сдаться мне и занять места в изолированных карантинных кабинах.
— Остановись, — воскликнула С'грила. — Он не пугает нас, он это действительно сделает. Мы должны подчиниться ему.