Объект 11

Аннушкина Евгения

Шиндари, шагая широко и нервно, вернулся в рубку и упал в свое кресло. Я молча прошла следом. Не знала, что говорить.

Тел было куда меньше трехсот. Намного, намного меньше. А зная о некоторых исследованиях Пхенга, я подозревала, куда могли деться остальные. Целая планета сверхсуществ… Разумеется, Пхенг не мог не заинтересоваться.

– Вы все можете… вот так? – попыталась изобразить рукой то, что произошло с Карригом. Получилось не очень, но Шиндари понял.

– За редкими исключениями. Кто-то сильнее, кто-то максимум экран над головой от

дождя растянет… Лайри сильная.

– Тогда как можно одолеть базу, полную чертовых экстрасенсов?! Уколы всем не поставишь.

Шиндари невесело усмехнулся.

– Есть… способы. Не только уколы. Еще газ. И здесь, скорее всего, использовали именно его. Иначе Лайри бы лишилась способностей. У него концентрация действующего вещества меньше, а медкапсула помогла быстрее его вывести.

– И у Пхенга сейчас в плену под полторы сотни сверхлюдей.

Воплощенная мечта наших Воспитателей. Обладающие сверхспособностями, с сохранной психикой и способные к размножению. То, к чему они стремились столько лет неудачных экспериментов, удалось создать природе под злым солнцем Нергии.

Правда, с покорностью новых подопытных кроликов будут проблемы, но у Белого крыла достаточно способов заставить себя слушаться.

– Ты так уверена, что это Пхенг? – Шиндари внимательно смотрел на меня, словно хотел залезть внутрь моей головы и как следует там покопаться. Трия на его месте даже смогла бы провернуть такой трюк. Хотя как знать, на что еще на самом деле способна эта раса блондинов?

Решившись, я медленно кивнула.

– Черное крыло Пхенга. Особая служба. Они не афишируют свою деятельность, но все происходящее вполне в их духе.

Я вывела на голоэкран над панелью управления герб Империи – шестикрылого золотого орла. Черное крыло скромно пряталось за зеленым.

– А ты настолько разбираешься в их делах, что так уверенно говоришь? Приходилось иметь дело?

Изображение мигнуло и рассыпалось пикселями. Я не распространялась о своем прошлом. Никому и никогда. И за все время совместного полета ни словом не намекнула о некоторых пикантных фактах своей биографии. Но, пожалуй, сейчас скрывать это уже бессмысленно.

– Некоторым образом. Несколько лет была их “пером”.

Шиндари только кивнул, словно я лишь подтвердила то, о чем он и так знал. Не только я приглядывалась к невольным попутчикам.

– И ты знаешь, зачем им понадобились мои соотечественники?

Разговор все больше походил на допрос.

– Могу лишь догадываться, – набрала воздуха, как перед прыжком в воду. Тема была слишком личная. Слишком болезненная. – Но Пхенг всегда интересовали… Необычные способности.

– Насколько интересовали? – о взгляд Шиндари можно порезаться. Сейчас он ничем не напоминает заточенного выполнять чужие приказы военного. Тесная шкурка слезла с него, обнажая хищного и уверенного в себе силовика, но нергит этого даже не заметил.

– Достаточно, чтобы переступить через некоторые межпланетные договоренности.

О том, что в Галактическом содружестве запрещено ставить опыты

на разумных без официального их согласия, я узнала лишь когда покинула Ц189. Впрочем, людьми в глазах Белого крыла мы никогда и не были.

– Что с ними сделают?

– Я не ученая. Не знаю.

Седьмой наверняка знал бы. Он бы первый встал в ряды исследователей, с горящими глазами наблюдая за изменением анализов под влиянием излучения звезды.

Но Седьмого больше нет, коварное солнце Ц189 свело с ума и его, я лишь поставила логичную точку в его существовании. Возможно, я тоже вот-вот шагну за тонкую грань нормальности. Возможно, нас всех, тех, кто остался в живых из первого потока проекта “Новое поколение”, ждет то же самое.

Впрочем, мы, выросшие в лаборатории в окружении дроидов, едва ли можем называться нормальными людьми. Хотя Воспитатели радовались, глядя на наше развитие через многочисленные камеры. На взрослых людей излучение Ц189 оказывало пагубное воздействие. Они не рисковали ступать на поверхность планеты даже за короткое время, помня о печальной судьбе первой исследовательской экспедиции.

– Тогда кто может знать?! – Шиндари почти сорвался на крик.

Я отвернулась к экрану, на котором мерцала заставка спящей системы. Знала – стоит мне коснуться панели, и та будет готова к работе.

Стоит мне коснуться этого дела, и я увязну, глубоко и безнадежно, вернусь туда, куда поклялась никогда больше не возвращаться. Подставлюсь Пхенгу, который не преминет прибрать к рукам своенравное имущество.

Сейчас еще можно сделать шаг назад. Сменить личность, внешность, корабль, залечь на дно и переждать, пока чернокрылым надоест меня искать. Это не моя война. Не мой народ. Не мой мужчина, чтобы ради него совать голову в пасть земному тигру.

– Есть у меня один знакомый. Он занимается… Информацией. И может кое-что разузнать. За разумную плату, конечно.

Я отвернулась от экрана и прямо посмотрела на нергита.

– Он живет на Эдеме. Довезу тебя и Каррига, сведу с этим знакомым, а что делать дальше – дело твое. Я воевать с Пхенгом не собираюсь. Даже за все деньги Галактики.

27

Естественно, сразу на Эдем никто не полетел.

Не говоря о том, что наши физиономии висели на всех информационных таблоидах Галактического содружества как разыскиваемые, так перед нами встала еще одна проблема.

Моя любимая, финансовая.

Как настоящий профессионал, мой знакомый брал за свои услуги немалые деньги, при этом за благотворительностью замечен не был. И с Шиндари, учитывая, в какое дерьмо он собирался окунуться, содрал бы денег по полной программе. С наценкой за риск и моральные потери.

Если бы эти деньги, конечно, у Шиндари были.

Но увы, счета беглого каторжника надежно заблокированы, и сейчас даже трусы на нем куплены за мой счет.

Я тоже большим человеколюбием не отличалась, и вкладываться в это дело больше, чем уже получилось, не собиралась.