Объект 11
Шрифт:
Встала перед терминалом, задумчиво глядя на экран. Такая рассеянная дамочка-туристка, которая не отличает многочисленные Новые Земли и Эдемы друг от друга и теперь недоумевает, как это ее сюда занесло, и как выбираться обратно.
Если откинуть эмоции, то все не так плохо. Мой портком еще не отследили, иначе взяли бы уже давно, а не караулили у корабля. Значит, убраться отсюда все еще можно. А потом ищи меня на просторах Галактики… Надо лишь для очистки совести, которой я внезапно заразилась от Каррига, предупредить
Короткое сообщение улетело доктору. Они же еще не разбежались с нергитами, верно? Не такой он человек, чтобы бросить тех, кто нуждается в помощи.
Не то, что я.
«Встретила старых знакомых. Хотят с вами увидеться»
Эти несколько слов – все, что я могу для них сейчас сделать. А потом стереть сообщение, удалить переписку и запустить программу, уничтожающую следы. Наследство службы в Черном крыле, как и некоторые другие полезные вещички, что я утащила с собой, «увольняясь по собственному».
Я развернулась и пошла сквозь толпу, что наполняла эдемский космопорт. Крупный деловой и научный центр, эта планета словно специально была создана для того, чтобы скрываться и прятать следы. Тысячи гуманоидов ежедневно проходили сквозь его шлюзы в разные стороны, и затеряться среди них профессионалу как первоклашке флаер завести.
И у меня бы получилось – перейти в другой сектор, где ожидают посадки пассажиры огромных многопалубных лайнеров, пройти контроль с поддельными документами и поддельным лицом, раствориться в бесконечности Вселенной.
Если бы по мою душу не отправили их. Тех, кого я больше двух десятков лет считала своей семьей, пока Седьмой не показал, чего на самом деле стоит наша связь.
Но несмотря ни на что, мы все еще чувствовали друг друга. Узнавали в любом гриме, под любой личиной. Безошибочно определяли «своих» в толпе. Этой связи не было научного объяснения, Воспитатели так и не нашли его, но связь была, и ей воспользовались.
Мы почувствовали друг друга одновременно – из разных концов зала ожидания, сквозь плотные потоки мельтешащих гуманоидов. Невидимая нить натянулась, и в груди что-то дрогнуло. Я вспомнила, каково это – чувствовать, что ты не одна в бескрайней пустоте и холоде вселенной.
Мгновение очарованности почти забытым чувством – и я встряхнулась, и решительно направилась дальше, к выходу из зала. Седьмого я тоже чувствовала, как и он меня. Что не помешало случиться тому, что случилось.
Я почти дошла, уже видела подсветку по периметру перехода в другой зал, где меня бы уже ждал транспортник, чтобы увезти на край Галактики. Но жесткая хватка на предплечье не оставила шансов.
Я развернулась, вглядываясь в почти родное лицо. Альфар, объект 1, первый и лучший, в спаррингах я ему всегда проигрывала, даже когда он не использовал способности.
Надежда вырваться и сбежать умерла, не родившись. От Альфара, способного приподнять тебя взглядом
– Эль, – тихо позвал он по имени, которое я надеялась никогда больше не слышать, но услышала сквозь шум космопорта, и оно разрушило стену между мной и прошлым, воздвигаемую мной столько лет. – Пойдешь сама, или?...
– Как я могу отказаться от такого любезного приглашения? – усмехнулась криво.
33
Изолированная каюта на корвете Черного крыла Пхенга не уступает камерам для особо опасных на Кнасте. Мебель даже не прикручена, а вмонтирована в пол и стены. Панель управления только снаружи, внутри лишь камеры под потолком. Вентиляция и та защищена от любого проникновения.
Одежду мою отобрали, выдав взамен стандартную форму без знаков отличий. А вместе с ней – магнитные наручники с двойной защитой от взлома. Они плотно прилегали к коже, не оставляя зазора, и притягивали руки друг к другу, здорово ограничивая в движении.
Я пару минут сомневалась, как к этому отнестись, и решила чувствовать себя польщенной. Признают-таки мои возможности, опасаются…
Дверь бесшумно отъехала в сторону, делая комплимент местному технику. В каюту шагнул Альфар и остановился у порога. Мы молча разглядывали друг друга, подмечая следы прошедших лет.
– А ты не изменилась, – заметил Альфар, знакомо склонив набок голову.
– Знаю, – пожала плечами, насколько позволяли стянутые руки. – Удачная мутация для женщины. А вот ты постарел.
Морщинки в уголках серых глаз обозначились сильнее. Раньше их не было, как и складки у губ были не такими жесткими, и взгляд потяжелел. И все же это Альфар, тот самый Альфар, который, вопреки требованиям Воспитателей, помогал мне на полосе испытаний, который страховал меня на заданиях, который первый обнял и поцеловал…
Вот только мы теперь по разные стороны.
– Зачем, Эль?.. – спросил он после минуты тяжелого молчания, в которой звенела натянувшаяся между нами невидимая струна. – Чего тебе не хватило? К чему все это?
– Что – это?
Разговоры по душам… Глупость, придуманная слабыми гуманоидами, которые привыкли искать поддержку и утешение в других. Что может быть опаснее, чем открыть чужому самое-самое, то, что тревожит, что не дает спать ночами, или наоборот, греет в бескрайнем и ледяном вакууме Вселенной? Это же все равно что зарядить бластер, дать врагу в руки и направить дуло на себя!
– Все… – неопределенно ответил он, обводя рукой вокруг. – Твоя война с Пхенгом… Ты сама, как никто другой, понимаешь, что тебе не победить. Не переломить привычный порядок вещей.