Объект подлежит уничтожению
Шрифт:
Закрыв личное дело, Итан листает дальше, пока я просто молча наблюдаю за сменой аватаров. Среди них замечаю знакомые лица, например Жаклин и этого мерзкого блондина, имя которого я не знаю — 2007. Мы не вчитываемся в их данные, просто быстро переключаясь на другую строчку. Хотя, среди объектов есть и те, кого я совершенно не помню. Странно осознавать, насколько велик по размерам Ребут-сити. Ведь я не знаю и половины тех, чьи личные дела отсвечивают зеленым.
А после дыхание моё замирает. Когда среди сотен порядковых номеров взгляд цепляется за цифры 2092. На аватаре фото Эванса, где он максимально серьёзен, а зеленый кружок вокруг приятно успокаивает. Ни за что на свете, я бы не хотела, чтобы рядом с его аватаром светился
«На контроле»
Становится страшно, я оборачиваюсь и снова смотрю в голубые глаза в поисках ответов и банальной поддержки.
— Что это значит?
Вижу, как заметно напрягается Итан, открывая личную информацию. Среди строчек стоит предварительное заключение — возможно повреждённый. И я ощущаю нехватку кислорода, будто из лаборатории только что выкачали весь воздух. Не хочу в это верить.
«Они знают… Подозревают»
Просто ждут, когда он снова оступится. И тогда уничтожат. Просто отключат. Как я собственноручно отключила капсулы сегодня.
Листаю ещё ниже, и снова сердце пропускает очередной удар — 2104.Моё личное дело хранит всю информацию от пробуждения. Здесь записаны все метки и причины, по которым я их получила, данные контролей и медицинских осмотров. Листаю в самый низ и замираю. Статус точно такой же, как и у Эванса — на контроле. А дальше краткое пояснение — возможно общение с повреждённым. Подозрение на наличие антидота.
Несколько раз моргаю, стараясь понять последнюю строчку в личном деле. Растерянный взгляд не может сосредоточиться ни на чем больше, чем странная фраза:
«Наличие антидота»
Эванс смотрит на меня с таким же непониманием, перечитывая несколько раз заключение.
— Что это значит? Наличие антидота?
Спрашиваю у Итана, но он лишь пожимает плечами и нахмурив брови. Пальцы скользят по волосам и он отходит в сторону. И прикрыв глаза, просто пытается принять полученные сведения.
— Я не знаю, Эш. Но однозначно они всё знают.
Я не хотела верить в это, но факты неопровержимы.
— Почему же тогда до сих пор не уничтожили нас?
Вернувшись к рабочему месту, быстрым движением Итан сворачивает информацию, оборачиваясь и усаживаясь на столешницу.
— Думают, что контролируют. Наблюдают, проводят эксперимент. Мы просто объекты исследований.
Он смеётся, потирая пальцами прикрытые веки. Но в этом смехе просто безысходность.
— Мы живы, пока зачем-то нужны им. Но как только станем бесполезны…
Нас всегда могут убить. В любой момент. Я не знаю, что ждать от нового дня. Не уверена, что он вообще настанет. Мы всего лишь эксперимент. Повреждённые гены идеального общества. Бросаю взгляд на маленькие капсулы, в которых так называемый «брак» — тот самый генетический материал для исследований, — и понимаю, что мы точно такие же. Заперты в этом мире, как под стеклом. И нужны лишь для глупых данных, которые кто-то введёт в таблицу.
16. Антидот
Чем больше мы изучаем данные объектов, тем больше вопросов возникает. Вот уже третий день мы читаем личные дела тех, у кого стоит клеймо «повреждённый». Никто не дожил до возраста завершения. Большинство из них попали в камеру утилизации до возраста середины, до тридцатилетия, а некоторые ещё раньше. И десятая метка стала приговором для каждого. Но были и те, в чьих делах значилось слово «деактивация». Мы с Эвансом так и не смогли дать объяснений данному термину. Ведь среди объектов, что попали в эту графу, — те, у кого было около пяти меток. Так почему это происходит? Чем отличаются
Очередное личное дело, помеченное красным крестиком. Удивительно, но судя по моим подсчётам, таких, как мы с 2092, действительно было много. По разным причинам, но все они сейчас значились в списке тех, кого уже не встретить на уровнях Ребут-сити. Просто были уничтожены. С каждым новым личным делом моя надежда тает. С каждым новым перечеркнутым аватаром я понимаю безысходность ситуации, в которой мы оказались.
Номер объекта: 2155Имя Линда Брок
Судя по описаниям меток в личном деле, она не очень была довольна ограничениями в нашем обществе и теми правилами, которые диктовал компьютер. Но среди строчек меня цепляет совершенно другая информация. Седьмая метка была получена за нарушение личного пространства и контакт с другим объектом. Неужели и они тоже…? Бросаю взгляд в сторону Эванса. Что если кто-то узнает о нас? Мы ведь тоже контактируем. Я помню каждое прикосновение его пальцев, его взгляд, подчёркнутый дымкой желания, и поцелуи. Они каждый раз прожигают меня до основания. Если узнают, то что будет с нами? С ним? Он ведь не отделается просто штрафом. Даже метку уже не получит. Их у него слишком много.
Возвращаю внимание к личному делу. Восьмая метка была получена девушкой за случай нарушения свода правил при повторном подтвержденном случае контакта. Значит, даже после метки, они продолжали общение. Несмотря на запреты и все штрафы. Судя по записям, это произошло до очередного медицинского контроля. Но что ещё более странно, что сами данные медкомиссии зашифрованы.
Итан пытается открыть информацию, но даже с блокером это сложно сделать. Кто-то очень постарался, чтобы никто не мог открыть этот отчёт. И снова вопросы, на которые пока нет ответов. Зачем кому-то блокировать эту информацию? Что может содержаться в личном деле такого, что недоступно никому? Проходит полчаса, пока наконец-то после очередной попытки ему удаётся разблокировать скрытые файлы. Среди заключений об общем состоянии, где значится повышение гормонального фона, чувствительность к доступному райдеру питания и слабость, я нахожу всего несколько слов, которые шокируют меня.
«Предположительная дата зачатия 8 недель назад»
Растерянно смотрю на дисплей, стараясь вникнуть в суть. Но этого же не может быть! Когда я смотрела информацию о детях и беременности, меня поражало это. Но я не думала, что в современном мире это возможно. Неужели с ней действительно произошло это? Но как? Я думала, что люди утратили способность к размножению самостоятельно. По крайней мере, до этого случая не было никакой информации, что зачатие возможно в условиях нашего мира.
Статус объекта — повреждённая.
Но следующая фраза выбивает весь воздух из моих лёгких.
«Наличие антидота»
— Итан!
Через секунду Эванс оказывается рядом, останавливается за моей спиной, так, что я лопатками чувствую, насколько он близко. Он пробегает взглядом по строчкам, и я чувствую, как мою шею обдаёт горячим потоком, когда он выдыхает.
— Этого не может быть.
Он перечитывает личное дело раз за разом, пока я отстраняюсь и отхожу в сторону, через стекло рассматривая ряды капсул. Там, под куполом, в пузырях покоятся тысячи будущих жителей города. Искусственно выращенные организмы в условиях строгого контроля от момента деления клеток и до дня пробуждения. Как оказалось, это не единственный способ сохранить человечество.