Объект закрытого доступа
Шрифт:
— Лучше не бывает, — ответила Галя.
— У него такой лицо… — Мсье Селин скорчил гримасу и покачал головой.
— Какое? — не поняла Галя.
— Такое, будто он смотрит на тебя насквозь. Вот так!
Француз прищурил глаза и добавил во взгляд холодка. Галя рассмеялась:
— Ну нет! Это вы выдумываете! У Александра Борисовича никогда не бывает таких зверских глаз!
— Да? Тогда вот такие! — И мсье Селин яростно выкатил глаза из орбит. Галя рассмеялась еще громче.
— Ох, мсье Селин! Вы настоящий артист!
— Жан. Зовите меня просто Жан.
— Хорошо, Жан.
Мсье Селин вздохнул.
— А
Галя покраснела.
— Опять выдумываете.
Мсье Селин смутился.
— Пардон. Простите, Галя. Я не желал вас обижать.
— А я и не обиделась, — пожала плечами Галя.
Мир был восстановлен. Ужин продолжался.
Квартира, которую снимал мсье Селин, была небольшой, но уютной. Спальня, гостиная и аккуратная, чистенькая кухня. На стенах в гостиной и коридорчике, соединяющем прихожую со спальней, висели фотографии владельцев квартиры в изящных рамках из мореного дерева.
— Хозяева — мои старые друзья, — объяснил Гале мсье Селин. — Сейчас они уехали в командировку. А я… как это по-русски… усматриваю за домом.
— Присматриваете, — поправила его Галя.
— Присматриваю, — покорно повторил он.
Галя сидела на мягком диване и держала в руке бокал с вином. Она захмелела еще в ресторане, но останавливаться не хотела. Гулять так гулять! Жан ей нравился, она уже почти влюбилась в него. А раз так, то стоит ли отказываться от того, что само плывет тебе в руки? Думая так, Галя не преследовала никаких меркантильных целей, хотя, конечно же, мсье Селин был выгодной партией во всех отношениях. Безусловно, то, что Жан был иностранцем и красавцем, льстило Гале. Но это было не главным. Главное, и Галя была в этом твердо уверена, что их свела судьба. Начитавшись романов и стихов, Галя свято верила в судьбу и в то, что когда-нибудь на ее горизонте появится ОН — единственный и неповторимый, рыцарь ее мечты. Как знать, возможно, мсье Селин и был этим рыцарем. По крайней мере, сейчас Гале хотелось в это верить.
В комнате, несмотря на весь ее уют, было прохладно, и Галя поежилась. Жан уловил это легкое движение, тут же снял пиджак и накинул его Гале на плечи.
— Спасибо, — поблагодарила Галя.
Мсье Селин улыбнулся и… не убрал руку с ее плеча. Чувствуя это теплое и нежное полуобъятие, Галя непроизвольно прижалась к Жану. Он обнял Галю крепче, наклонил голову и вдруг быстро поцеловал ее в уголок губ. Галя вздрогнула и отстранилась от него.
— Что-то не так? — спросил Жан.
Галя вежливо высвободила плечи.
— Нет, просто я… я не могу так быстро. Прости.
— Нет, это ты прости, — слегка смутившись, произнес мсье Селин. — Налить тебе еще вина?
Галя покачала головой:
— Нет. Я бы с удовольствием выпила кофе.
— Кофе? Конечно! Сейчас сделаю! Какой ты любишь? Есть «эспрессо», «капуччино»…
— Просто черный кофе, — сказала Галя. — Без сахара.
— О’кей!
Жан-Луи живо вскочил с дивана, ободряюще улыбнулся Гале и вышел из комнаты.
У Гали немного затекли ноги; она встала и подошла к книжным полкам. Библиотека в квартире была не очень большой, однако среди прочих книг девушка заметила корешки с именами Цветаевой, Ахматовой и Элюара. И хотя Галя знала, что книги эти принадлежат не Жану, а хозяевам квартиры, имена любимых поэтов подействовали на нее успокаивающе.
Она
— Любопытно, — тихо проговорила Галя.
— Что? — крикнул из кухни Жан. — Все в порядке?
— Да, все в порядке.
Галя поддела пальцем коричневый корешок и вынула книгу из ряда. Оказалось, что это не книга, а толстый ежедневник с кожаной обложкой. Галя испытала небольшое разочарование и — чисто машинально — раскрыла ежедневник. Страница была испещрена фиолетовыми каракулями. Узнав в каракулях арабскую вязь, Галя удивилась. Когда-то давным-давно, в ту пора, когда она была студенткой Института иностранных языков, Галя изучала арабский и теперь от нечего делать решила проверить — осталось ли в ее голове хоть что-нибудь от этой мудреной науки.
Нахмурившись, она принялась разбирать каракули. Пару раз брови ее удивленно взлетели вверх, и она опасливо покосилась на дверь. Чем больше Галя читала, тем более озабоченным и пасмурным делалось ее лицо.
Когда негромкий голос Жана окликнул ее по имени, она вздрогнула и выронила ежедневник из рук. Обернувшись, она увидела, что француз стоит у нее за спиной.
«Как тихо он подкрался!» — успела подумать Галя…
10
И еще один неприятный разговор состоялся в тот день у Турецкого. С Вячеславом Ивановичем Грязновым. Позвонил Грязнов — и огорошил с ходу:
— Мои ребята только что нашли твоего горбоносого Али!
Турецкий резко тряхнул головой, прогоняя усталость и сонную одурь:
— Отлично! Где нашли?
— На Казанском вокзале. Сидел за столиком в кафе и улыбался.
Лицо Турецкого вытянулось от изумления:
— Что значит — улыбался? Он что, спокойно дал себя арестовать?
— А что еще ему оставалось? — усмехнулся в трубку Грязнов. — Трупу-то.
Турецкий замер с открытым ртом.
— Трупу?
— Да, Сань. Кто-то вогнал ему в грудь стилет. По самую рукоятку вогнал. Удар был нанесен очень профессионально и, конечно, неожиданно. Иначе такого матерого волка, как Алиев, не завалить.
Турецкий вновь обрел свою всегдашнюю деловитость и спокойствие.
— Ясно, — сухо сказал он. — Как насчет отпечатков? Следы есть?
Вячеслав Иванович вздохнул:
— Нет, ничего. И, что самое неприятное, свидетелей нет. Даже официант говорит, что не помнит человека, который сидел с Алиевым за столиком. Народу, говорит, масса, люди приходят, уходят, подолгу никто не задерживается. Как тут всех упомнишь?
— Хорошая отговорка.
— И не говори.
Александр Борисович свободной рукой вытряхнул из пачки сигарету и вставил ее в рот. Сказал, прикуривая от зажигалки:
— Значит, никто ничего не видел, никто ничего не слышал?
— Именно. Сам знаешь, какая на вокзале публика. Они милицию за километр обходят. Какое уж тут сотрудничество! Бармен, правда, заметил, что убийца вроде бы был кавказцем. Но точно он не уверен.
— Как насчет словесного портрета и примет предполагаемого преступника?
— Да какое там! — в сердцах произнес Грязнов. — Он даже не уверен, была у убийцы борода или нет.
— Окурки в пепельнице? Слюна на тарелке? Смятая салфетка?