Оберег от лунного света
Шрифт:
– И вы не постыдитесь пройти по аллеям с таким уродом, как я?
Нина пристально посмотрела на него:
– Но дело в том, что я не считаю вас уродом. Конечно, давайте пройдемся.
Она не отнимала руки, и они пошли по аллеям парка, как старые друзья. Нина рассказывала о своей жизни. У нее семья – муж и восьмилетняя дочь. А потом они распрощались. Вадим понимал: Нина согласилась пройти с ним по парку, чтобы поведать о своей семейной жизни. Возможно, она надеялась, что он больше не появится. Однако Липский, несколько дней поборовшись с собой
– Вадик, мне кажется, я все сказала в прошлый раз, – заметила Нина. – Я замужем. И с мужем у нас все в порядке. Ты выбрал не ту женщину и поэтому будешь страдать. Но дело не в твоем лице, а в том, что я не хочу расставаться с супругом.
Он кивнул:
– Хорошо, я никогда больше не скажу тебе о своих чувствах, но знай: я всегда буду любить только тебя. Другая мне не нужна, я даже не стану тратить время на ее поиски. Другой, как ты, нет. Я прошу твоего позволения лишь изредка навещать тебя. Час общения – и ты возвратишься в семью. А для меня такие разговоры жизненно необходимы.
Лапикова немного подумала и согласилась:
– Хорошо. Только, ради бога, не сломай мне жизнь.
Вот так начались их встречи. Несмотря на веселость Нины и уверения, что все благополучно, Липский чувствовал: женщина говорит неправду. Красные глаза и отеки под ними свидетельствовали о недавно пролитых слезах. Да и вообще Лапикова не выглядела счастливой. И Вадим решился последить за ней и ее супругом. Таким образом циркач узнал, где живет Нина. Это давало ему дополнительные возможности видеть любимую. А еще он узнал, что Нина его обманывала: она несчастлива в браке. Крики и брань супруга доносились из комнаты, где жили Лапиковы, часто Вадим видел, как Николай, идя с Ниной к дому, делал попытки ударить жену. Через некоторое время он пришел к ней на работу и честно признался:
– Я выследил тебя и наблюдал за твоей квартирой. Извини, что я вторгся в твою жизнь без разрешения, но теперь я твердо знаю: ты несчастлива с Николаем. Нет, не зря я появился в твоей жизни. Нина, бросай его и выходи за меня замуж.
Она замахала руками:
– Нет, нет, ты все неправильно понял. Оставь меня в покое и больше сюда не приходи. Прошу тебя. – Женщина развернулась и побежала к зданию станции, но потом остановилась и кинулась к нему: – Прости меня. Ты прав, тысячу раз прав. Но я не могу от него уйти. У нас ребенок, дочка.
– Я удочерю ее, – сказал Вадим. – Она станет мне родной.
Нина качала головой:
– Нет, нет. Это невозможно.
– Почему же? – удивился он. – Из-за моего лица?
– Нет, нет, – повторяла она и отталкивала его. – Прошу тебя, уходи.
Липский поцеловал ее мокрое лицо:
– Я всегда буду рядом, помни об этом. И еще я буду ждать, когда ты уйдешь от мужа. Слышишь? Я готов ждать вечность.
Закончив печальное повествование, Вадим взглянул на журналистку:
– Теперь вы
Катя кивнула:
– Но почему же вы убежали от оперативника?
– Потому что, если с Ниной случилось что-то страшное, это обязательно повесят на меня, – сказал он.
– Почему? – повторила Зорина.
У него задрожали губы:
– Все из-за моего лица. Я смотрел по телевизору много детективных историй, в которых говорится о таких, как я: мол, ребенок пережил психическую травму в детстве и превратился в безжалостного убийцу. А настоящий убийца будет жить припеваючи и получит возможность привести в дом свою любовницу.
– Если вы о муже Нины, то у него стопроцентное алиби, – проговорила журналистка. – Эта версия проверялась.
Он сжал кулаки:
– Вранье. Я уверен: это Николай. Он давно хотел от нее избавиться, он ее ненавидел. Лапиков издевался над ней.
– Наверное, она так не считала, если не ушла к вам, – парировала Катя.
Вадим застонал:
– Она хотела. Я почти уговорил ее… Особенно после того случая, когда он пырнул ее ножом в живот… слава богу, рана оказалась неопасной, она даже не обращалась в больницу. Когда я приезжал к ней в санаторий, Нина уже почти сдалась. Она обещала подумать. Я просто ума не приложу, почему Ниночка решила сбежать оттуда.
Женщина напряглась, готовясь задать очередной вопрос. По всему, Вадим был очень вспыльчивым, а за Нину мог бы порвать любого.
– Ее коллега, врач Белова, видела, как к Нине приезжал молодой мужчина на дорогой машине – джипе. Вам про него ничего не известно?
На ее удивление, Вадим отнесся к этому вопросу спокойно:
– Скорее всего, это один из тех, кого она боялась. В последний мой приезд в санаторий она произнесла что-то вроде: не перестану ли я ее любить, если узнаю, что она совершила преступление.
– Преступление? – Зорина вытаращила глаза.
Липский сразу поправил себя:
– Она тут же объяснила мне: во-первых, ей это пока только кажется и она должна все выяснить. Во-вторых, если это подтвердится, то она ничего не знала. Лишь позже, сложив два и два, Ниночка поняла: возможно, она каким-то образом стала участницей какого-то грязного дела. Она призналась мне, что боится теперь собственной тени.
Катя твердо посмотрела на него:
– Вы должны обязательно пойти в полицию и все рассказать. Особенно про шрам на животе. Сама Нина вам говорила о нем?
Липский кивнул:
– Да.
– Вот и скажите об этом.
Мужчина заглянул ей в глаза:
– А это важно?
– Возможно, – ответила Зорина. Она подумала о расчлененном трупе женщины, найденном на дне канализационного колодца. У той незнакомки тоже был шрам – единственная зацепка, по которой ее можно было опознать. – Так вы пойдете со мной?
Он покачал головой:
– Нет. Кроме того, у меня нет алиби. У меня нет никого, кто подтвердил бы, что в тот день я пришел домой с репетиции и никуда не отлучался.