Обернись моим счастьем
Шрифт:
Мы еще повозились какое-то время, настраивая артефакты, когда доктор, наконец, показал мне то, что его беспокоило.
— Взгляните, Алекс. Видите?
— Отлично! — сердце забилось от восторга. — Вакцина… она… она же работает, доктор Моэр!
— Смотрите внимательней Алекс. Вот тут. На последнем этапе реакция возвращается вспять. Видите?
— Да. Нужно усилить защиту!
— Я так и думал. Но столкнулся с тем, что ардикус — а вытяжка этого мха подходит идеально — согласны со мной?
— Да! Согласен!
— Так вот. Ардикус, даже самый дорогой,
— Его необходимо усилить!
— Верно, но как? Вы же понимаете — сильнее только…
— Слеза моря! У нас с отцом есть это чудо. Отец…
— Его не хватит. Вакцины нужно много. Болезнь распространяется слишком быстро, не говоря уже о том что в целях профилактики привить необходимо будет всех, продолжая вакцинацию еще лет двадцать как минимум. Вы представляете себе объемы? Слезы моря же в лаборатории лишь пять с половиной унций.
— Откуда вы знаете? — я уставилась на доктора Моэра, он — на меня.
Наступило неловкое молчание, после чего Моэр продолжил:
— Алекс… Такой редчайший ингредиент… Настоящее сокровище! Да весь артефакторный мир королевства знает об этом! Существует учет… Понимаете?
— Да. Конечно.
Тишина. Мы оба сидели и думали. От нас зависели жизни волков. И не только. Судьба королевства, если все, что сказал Ральф Арктур — правда и оборотень от злости не пугал понапрасну. Моэр прав — слезы моря не хватит. А что, если…
— А что, если сделать шкатулку?
— Что? — Моэр, казалось, очнулся от глубокого сна.
Доктор снял монокль. Потер глаза тыльной стороной ладони. Глубоко вздохнул.
— Я не совсем понимаю вас, мой юный друг…
— Мы сделаем что-то вроде шкатулки, — с жаром начала я, — емкость, закрытую со всех сторон — понимаете?
— Нет. Не совсем. Что это даст?
— Ардикус! Мы наполним камень дополнительными возможностями, как бы «заряжая» его внутри «слезы моря». Мы сохраним бесценный ингредиент — какая разница, в какой именно форме будет он храниться? Ардикус же…
— Я понял. Идея не плохая. Но то, о чем вы говорите… К сожалению, на это нужно время — а у нас его нет.
— Мы ускорим время реакции высоким температурным режимом, — не сдавалась я.
— Мой юный друг, — грустно улыбнулся доктор. — Нам придется опустить вашу «шкатулку», как вы ее называете, в недра вулкана, ибо…
— Вот именно! — я вскочила, едва не хлопая в ладоши от счастья. — Именно это я и предлагаю! Вулканический заповедник «Рыгвелл»— всего два часа пути к юго-востоку. Чем вам не вулканы? Два часа до заповедника, при той температуре для реакции хватит и получаса. Два часа — на дорогу обратно. Начнем с тех, кто был заражен первым, и потихоньку будем продвигаться дальше. Все получится, Моэр! Ну? Что вас смущает?
Сердце в груди колотилось, как бешеное. Мне хотелось спасти волков. А еще — доказать этому…оборотню, что…
— Только то, мой юный гений, — раздраженно начал старик, — что «слеза моря» расплавиться и драгоценный ингредиент смешается с вулканической породой. После двух — трех извержений — а это без малого около пяти десятков лет, какой-нибудь
— Вы правы, мой дорогой, далеко не юный, умудренный опытом доктор. Совершенно правы! Именно так оно и будет, если только…
— Что вы себе позволяете, Марлоу! Подобный тон…
— Простите, — я хохотала, потому что чудовищное напряжение, в котором все мы были последние несколько дней, начинало спадать.
Я была уверена в успехе, и меня накрыла истерика. С трудом успокоившись, вытирая слезы, я все же выдавила из себя последние слова:
— Простите меня, доктор Моэр. Это и впрямь было не вежливо, но пусть это мне будет маленькой наградой за идею.
— Извольте, Марлоу. В том случае, если идея того стоит.
— Глина.
— Что?! — в глазах доктора блеснула надежда.
— Живая глина. Еще один редкий ингредиент, что хранится в сокровищнице дома Марлоу. Мы поместим «шкатулку» в еще одну емкость, сделанную из живой глины. Потому что…
— Потому что она способна удерживать очень высокие температуры и работает как проводник. Это… мыслящая субстанция, и если у артефактора с ней связь, то…
— Да!
— Но где мы найдем специалиста? На настройку могут уйти годы…
— Я справлюсь.
— Уверены?
— Да.
— Ну, что ж… Придется простить вам столь невежливое обращение к моей персоне, Алекс — но предупреждаю — второго шанса не будет!
— Не переживайте, доктор Моэр. Я действительно способен справиться с этой задачей.
— Да, — кивнул доктор и посмотрел на меня так, что мороз пробежал по спине. — Ты справишься. Я уверен.
глава девятнадцатая
Ральф.
Третьи сутки без сна. Так не годится. Вот и слуги уговаривают поспать. Вкусно готовят. Меняют постель, хотя хозяин не ложился. А он, знай себе, рычит на несчастных! Стыдно. Стыдно, но как иначе? Этот…щенок Марлоу! Со своими снами, в момент, когда…
Лев откинулся на спинку кресла. Стук в дверь.
— Что еще?
— Ваша светлость… Вам тут…
— Я же сказал — я занят! Я никого не принимаю — ясно вам?!
— Да, ваша светлость…
Слуга исчез, а мысли все так же не давали покоя. Мальчишка… Что за чушь он нес? Маленькие синенькие говорящие тараканы (ах, простите, — бабочки!) звали его, Ральфа. Предки… Он зажмурил глаза — так сильно, как только смог. Легче не стало. Приказать принести выпить? Не хочется.
Так о чем это он? Ах, да — мальчишка. Слишком…нежные черты лица. Упрямый взгляд зеленых глаз. Может, приударить за его сестрой, раз это лицо не дает ему покоя, лишая сна? Они одинаковые. И — да, она была бы настоящей красавицей, но насколько он понял, Алексия Марлоу страдает слабоумием. Ну, если не слабоумием, то еще каким-то психическим расстройством. Те же черты лица, но совершенно не живые. Та же зелень в глазах, но без огня.