Оберон - 24. Часть вторая.
Шрифт:
Встречные дружинники кланялись нам, с улыбкой, а мне хотелось забить их улыбки в глотки, или вызвать на дуэль.
Когда остались одни, Катя сказала:
– Хорошо, что завтра уезжаем, не жить нам здесь, в каждом парне ты видишь врага.
– Так оно и есть. Они не видят меня, когда ты рядом, каждый хочет тебя!
Катя вздохнула:
– Я поняла. У меня есть сабля.
– Ну и что? – не понял я.
– Можно сделать обряд и саблей, мне казалось, что ты что-то понял, теперь вижу, что ты лучше убьёшь меня,
От её слов у меня побежал мороз по коже.
– А если хочешь, вернёмся, я ничего не буду делать. Посмотришь, что со мной произойдёт, и сам, из милости, зарежешь.
– Катя… - Катя спокойно стала раздеваться. Я тоже стал вылезать из скафандра, понимая, что опять повёл себя, как ревнивый мальчишка. Ну что Катя сделала плохого? Вылечила больного парня, который, кстати, пострадал из-за меня, успокоила его, может быть сказала, что любит только своего мужа.
– Кать, что ты ему сказала? – спросил я, входя в мыльное отделение, после того, как старательно упаковал свой скафандр.
– Ничего.
– Катя, ты должна быть снисходительна к своему мужу, мне ведь больно.
– Зато мне легко и весело! Себя успокаивай, тебя успокаивай, ещё всяких придурков приводи в чувство! Я что? Железная?
– Что ты, Катя? Железо разве столько выдержит?! – Катя обернулась, посмотрела мне в глаза своими огромными тёмными глазищами, и я забыл про всё на свете. Я обнял свою жену, крепко поцеловал, задрожав от желания.
– Мы будем мыться? – засмеялась Катя.
– Не знаю, - растерялся я.
Мы ужинали в одиночестве. Мне вдруг стало не хватать ребят, с которыми мы всегда здесь чесали языки. Вольха постоянно нас развлекал, неплохо играл на гуслях и пел.
«Клянусь в вечной дружбе!», - сказали мы друг другу.
– Тоник, ты чего? – спросила Катя.
– Да так. Вольху вспомнил, скучно без него, - Катя удивлённо посмотрела на меня.
– Ну что ты смотришь? Мы же дружили, интересный он человек, для своего времени.
– Давай, устроим прощальную вечеринку, как прежде? – предложила Катя
– Давай! Может, угостим ребят космическим сухим пайком? – Катя заразительно засмеялась:
– Ты знаешь, после надоевшей свежины, съедят за милую душу!
Выйдя из бани, мы разыскали Микулу, и предложили собраться, перед нашим отъездом.
Начальника заставы обрадовало наше решение. Он сказал, что в нашей светёлке очень тесно, он прикажет накрыть стол в своей горнице, чтобы все свободные от дежурств поместились.
Тогда мы прошли в свою уютную светёлку, где было чисто прибрано. Наше оружие было красиво развешено над нашим ложем, куда сразу захотелось завалиться.
– Тоник! Тебе мало? – смеялась Катя.
– Мне всегда мало! – отвечал я, целуя свою любимую.
– Надо гостей встречать, давай посмотрим, чем мы богаты?
Мы извлекли из рюкзаков интересные консервы. Были они крохотные, занимали
– Что это? – удивился я, разглядывая кучу жареного мяса.
– Космический сухой паёк! – смеялась Катя, - Зачем ты вскрыл, не читая? Вот, смотри написано: «Икра красная», вот здесь написано, какой выход, вот «Крабы», «Курица».
– Живая?
– Ты знаешь, - серьёзно ответила Катя, - бывает и живая! Кстати, баночки не выбрасывай, весь секрет в них, это контейнеры малого объёма, тоже найдено космоархеологами, потом доработано нашими учёными.
– Здорово! Какие самые большие объёмы здесь помещаются? – поинтересовался я.
– Это всё зависит от баночки. Видишь, дно? Чем толще, тем больше можно вместить продуктов. Здесь написано, сколько чего можно положить.
Я озадаченно посмотрел на Катю.
– Тоник, это высшая физика, я не очень в ней смыслю, что-то, связанное с теорией поля и пространственным карманом, а в донышке – генератор поля, которое искривляет пространство. Хочешь, засуну всё это обратно? Потом высыплю горячее?
– Мм-м…
Катя взяла ложечку и переложила из тарелки всё мясо в баночку. Баночка была маленькой, в такой обычно помещалось пятьдесят грамм. Сейчас же Катя сложила туда не меньше килограмма мяса.
– Я думаю, не стоит доверчивым ребятам показывать такой фокус, - задумчиво сказал я, - а то ещё поверят, что мы Катя и Тоник, а не Лада и Ратибор.
– Да, тогда не пошлют в город, - согласилась Катя.
– Кать, ты можешь сказать, что там, в городе?
– Не знаю. Что-то, или кто-то, сильно тянет меня туда, - в это время постучали в дверь, и Микула пригласил нас к себе.
– Тоник, давай, сначала посмотрим, что у них на столе, потом постараемся удивить?
– Давай! – улыбнулся я, потому что сам не знал, что у нас в пайках.
Когда мы вышли, в горнице уже собрались дружинники. Не скрывая радости, они все встали, приветствуя нас. Мы даже смутились.
– Вот видишь, Тоник… то - есть, Ратибор, как они нам рады, не только мне.
Стол ломился от закусок, мы не знали, чем удивить ребят. Правда, беспокоило открытое мясо, зачем пропадать продукту? Я шепнул Кате, но она отмахнулась.
Нас посадили рядом, Микула сел во главе стола, напротив нас, предложил налить всем мёду.
– Завтра мы провожаем наших замечательных гостей, Ладу и Ратибора, в город, славный Славутич, передать князю злые вести. Хотят напасть на нас поганые, угнать людей в рабство, убить детей и стариков, насиловать наших жён и сестёр. Соберёт наш Князь Твердислав рать, разобьём поганых! Зная доблесть Ратибора и Лады, верю, доберутся они до князя, не струсят, падут ему в ноги. Так выпьем за успех наших гонцов! Удачи им в дороге!