Оберон - 24. Часть вторая.
Шрифт:
Я уже было начал раздеваться, когда вспомнил.
– Настя, - прошептал я, – у меня Катины плавки…
– Ну и что? – удивилась Настя, - вон за этой скалой мальчишки вообще голышом купаются, даже ходят, с пирса ныряют. Если стесняешься в плавках…
Я покраснел, и разделся.
– Замечательно выглядишь. Тебе идут, - похвалила Настя, - намного лучше, чем чёрные трусы.
Ну, если тебе нравится, подумал я, тогда хорошо. Тем более что поблизости никого не было.
Мы пошли, искупались, совсем рядом с берегом
Про Катю я не забывал, но думал, что она с Сашей, и начал её понимать, хотя, конечно, рад был бы, если бы она была здесь, с нами. Пусть с Сашкой, но рядом.
Замёрзнув, легли рядышком на песок. Посматривали друг на друга и улыбались.
Немного подсохнув, Настя сказала:
– Давай, я тебя расчешу, а то волосы спутаются. Тебе, правда, надо будет постричься, не понимаю этой моды на длинные волосы. Ухаживать надо, расчёсывать. То ли дело, короткие: пригладил ладошкой, и всё!
– Тебе, правда, нравятся короткие? – спросил я.
– Да, Костя, нравятся, - подтвердила девочка, доставая откуда-то гребешок.
– Тогда… давай, завтра опять пойдём в парикмахерскую?
– Давай! – обрадовалась Настя, начиная меня расчёсывать. У меня в груди поселился маленький котёнок, ласково урча. Я млел, под Настиными руками, осторожно перебирающими прядки моих волос. Может, не стричься? – мелькнула мысль.
– Теперь ты мне, - предложила Настя, и я, с готовностью, начал приводить в порядок Настины длинные волосы. Оказалось, это не менее приятно.
«Надо попробовать Катю расчесать», - появилась мысль.
Закончив расчёсывать, друг друга, мы лежали и любовались делом рук своих, да и лицами, тоже.
– Девочки, можно к вам? – услышали мы, и, обернувшись, увидели двух девочек, подходивших к нам с пляжной сумкой. Настя посмотрела на меня, и прыснула в ладошку:
– У тебя волосы высохли, стали пышными! – я потрогал причёску.
– Это ты, Катя? – спросила меня одна из девочек, - а где Костя? Опять от него сбежала? Нехорошо поступаешь, был бы у меня такой братик, ни за что бы от него не бегала.
Я смотрел, не понимая, причём тут я. Потом дошло, и я покраснел. Девочки подумали, что мне стыдно, и спросили:
– Да, а где Сашка твой? Купается?
Настя хихикнула, озорно поглядывая на меня. Я молчал, не зная, что сказать. Это из-за плавочек меня приняли за Катю! Пацаны ведь такие не носят!
– Сашка, наверно, с Катей, - начала Настя, - это Костя.
– Костя? - недоумённо спросила девочка.
– Что ты удивляешься, Натка? Они же близнецы! Костя, встань! – попросила вторая девочка, я встал, и девочки принялись меня разглядывать.
– Не знала бы, что искать, не увидела бы разницы, - призналась Наташка, - плавки хорошо скрывают, и фигурка у него такая же, как у Кати, сзади не отличишь,
«Постригусь!» - решительно подумал я, а Настя предложила ещё искупаться.
Вторую девочку звали Ира, я потом вспомнил, где видел их, они учились в параллельном классе, но я, занятый только своей сестрой, никогда не обращал внимания на других девчонок. Оказывается, с ними тоже может быть интересно!
Мы купались, загорали, беседовали, давно пропала неловкость между нами.
Пришли пацаны, небольшой группой, устроились неподалёку, совершенно не обращая на нас внимания. Кое-кого я даже узнал, но не стал подходить, застеснялся и своего вида, и того, что я один мальчик, в окружении девчонок. Так и бабником обзовут. А мне понравилась их компания, особенно Настя. Ради неё я всё терпел, даже голод. Когда опомнились, на пляж уже легла тень.
– Ой, Котя! – Настя уже начала меня называть, как сестра, - Попадёт мне! – а я подумал, что мне ещё не попадало, как попадёт сегодня, сегодня я нарушил все мыслимые запреты: и не постригся, и не обедал, и купался один… быть мне поротому! Поэтому мы обсохли, и стали быстро собираться.
– Настя, ты, где живёшь? – спросил я.
– Здесь, недалеко.
– Тебя проводить? – спросил я.
– Не надо… - покраснела она, и я понял, что, если ещё и мальчика с ней увидят, попадёт ещё больше.
Так мы и разбежались возле перекрёстка, только Настя мне крикнула:
– Коть, если что, Катя знает, где я живу!
– Ладно, Настя, спасибо! – махнул я рукой, и побежал домой.
Дома все были в тихой панике. Мама и Катя сидели на летней кухне, Саши не было.
Увидев меня, мама не стала радоваться, а взяла полотенце, стала меня им бить. Я прятал лицо, бегая по кухне, пока Катя не бросилась между нами:
– Мама, не бей его! Это я виновата!
– Что виновата, то виновата! – согласилась мама, бросая полотенце, - Бросаешь брата! Где ты был?!
– Я с Настей гулял… - ответил я из-за Кати.
– Я была у Насти дома, - повернулась ко мне Катя, - тебя там не было. И Насти, тоже.
Я замолчал. Сказать, что на пляже были, купались? Папа придёт, покажет купание.
– Так, где были? – мама опять начала терять терпение.
– Гуляли, - опять уклончиво ответил я.
– Где гуляли?! Саша весь посёлок уже обежал!
– Мама, не надо! – вдруг вступилась Катя, - Тебе он не скажет.
– Ох, Катя! – вдруг сказала мама, - И в кого ты такая?
– Какая? – удивилась Катя, мама только рукой махнула. Тут звякнула калитка, и пришёл Саша.
Увидев меня, живым и здоровым, облегчённо вздохнул, а мне позволили идти, переодеваться. Я надел привычные трусики и майку, и вернулся. Мама уже налила мне тарелку борща, приготовила и пюре с котлетой.
Я набросился на еду, быстро опустошил тарелку. Мама радовалась моему аппетиту.