Обещал жениться
Шрифт:
Жена, конечно, есть. Но это где-то там, далеко… А здесь – море, пальмы, луна… И прочая беллетристика…
За Ириной Сергеевной он ухаживает красиво: покупает ей цветы, фрукты, водит в ресторан. На танцах они – самая эффектная пара, а когда идут по набережной, кажется, всю жизнь вместе прожили! Ирина Сергеевна расцвела, помолодела – вот что делает если не любовь, то мужское внимание!
А когда на территорию Дома отдыха зашла торговка с настоящими оренбургскими платками, Семён Васильевич, не торгуясь, выбрал самый красивый
Но всему приходит конец, наступил и день прощания. Мы стояли со своими чемоданами на перроне Сочинского вокзала и наблюдали, как Семён Васильевич провожал свою подругу. Обещал не забывать, клялся, что найдёт её если не в Ростове, то, может, договорятся и встретятся на следующий год здесь же, где всё теперь наполнено воспоминаниями о сладких минутах…
– Сёма, не забывай! – Ирина Сергеевна в накинутом на голову подаренном платке со слезами на глазах шагнула в тамбур. Повернулась. Наклонилась. Последний поцелуй…
– Поезд трогается! – напоминает проводник. Состав и правда трогается. Семён Васильевич поднял руку для прощания, и вдруг ка-а-ак цапнет шаль с головы Ирины Сергеевны! И неторопливо пошёл по перрону к своим вещам, комкая в руке белую шаль – солидный, далеко не бедный господин с тросточкой…
Его поезд отходил через два часа…
Исцеление
«Больному и мёд невкусен,
А здоровый и камень ест»
Я ехала в поезде Адлер-Новосибирск из Сочи. Два дня уже в дороге, а мне предстоял до дома ещё день пути. Я изнывала. Проехали саратовские степи, пересекли Волгу, скоро начнутся предгорья Урала. И не вспомнить, сколько раз я проезжала эти места! Может быть, сорок. Однако, скучно. Сидим у окна с соседом, старым башкирином. Ему скоро выходить, он возвращается из гостей домой.
– Камалутдин, а расскажите что-нибудь интересное! – прошу его.
– Например…
– Ну, какой-нибудь случай из вашей жизни. Мало ли чего с вами бывало?
Камалутдин думает, потом вспоминает:
– В сорок четвёртом году жили мы в Оренбургской области, в деревне Султакаевка Александровского района. Ещё война не кончилась, был я молоденьким парнишкой. Деревенские отрядили меня скот пасти, подпаском – помощником пастуха. Тогда ведь и дети работали, мужики все на фронте. На фронте был и мой отец – Юмадилов Сагадат. Мать когда сунет кусок хлеба на день, а когда и дать нечего – дома-то ещё четверо детей мал мала меньше. Сами весь день в поле пробавляемся, как можем. То травку какую пожуём, а ягод найдём – так совсем хорошо. Бывало, у чьей-нибудь коровы кружку молока надоишь… А чтобы воду с собой брать – и вообще понятия не было. Так, из какой-нибудь лужи, бывало, и напьёшься…
Вот как-то пасём мы скот на дальних
Весна прошла, лето началось – красота такая! Жить бы, да жить. А я помираю…
Даже ещё ни с одной девушкой не поцеловался! И отца не увижу… Обидно.
Мать горюет, а на работу ходит, некому за мной ухаживать. Лежу один. Жарко. Вдруг входит старик в белой одежде. Кто такой? Я всех в деревне знаю, а этот, видно, не из наших…
– Твою болезнь надо первым мёдом лечить! – говорит. И исчез…
Мать с работы пришла, я ей рассказал про старика. Она на коня, да в соседнюю деревню, где жил пчеловод Юмад, древний старик. Ему почти сто лет было, а пчёл держал… Привезла мать первого мёда, тёмный такой.
Ложку мне суёт в рот, а я не хочу, он мне горьким кажется. Я уже давно кроме воды, ничего не принимал. Тогда она с водой размешала, и стала меня поить. Мне лучше и лучше. А когда поправился, уже через год, снова старик в белом во сне мне явился:
– «Хорошо – говорит – что послушался! Должен ты был умереть, но я тебе не дал! Теперь проживёшь долго!» Вот – живу!..
Последние фразы Камалутдин договаривал уже на ходу – поезд остановился на три минуты. Это была его остановка. Он по-прежнему жил в Султакаевке, до которой от станции семьдесят километров.
Роковая женщина
«Грешить легко, трудно каяться»
Нам, наивным, представляется, что всякое преступление раскрывается, и всякое зло наказывается. Так показывают на экране, так описывают книги. А жизнь – это нечто другое… Вот реальная история, произошедшая в нашем городе.
Муж уходит из семьи к женщине, про которую всем известно (как всегда, кроме милиции), что двух прежних мужей она забила насмерть молотком.
– Ты что делаешь, она же убийца! Она же и тебя убьёт! – взывает к разуму помешавшегося отца взрослый сын.
– Я знаю!.. – отвечает одуревший от страсти отец.
Через год, якобы, произошёл несчастный случай, и мужчина погиб, голова его разбита… Обстоятельства смерти выглядят правдоподобно… Брошенную семью пригласили проститься с отцом. Они пришли. Новая жена в трансе, она рыдает в голос и без конца теряет сознание! Кидается в ноги прежней жены, просит прощения! И по всей видимости – безутешна… Люди молчат и прячут глаза. Семья выходит. Старший сын потрясён: