Обещал жениться
Шрифт:
Я была уверена, что вижу Бориса Ивановича Мерзлякова в последний раз. Он тяжело дышал, совсем обессилел, по бледному лицу – холодная испарина, как смертный пот. Синие губы трясутся… Из носа и ушей торчат пучки седых волос. На длинной худой шее торчит большой кадык…
– Так куда вы теперь?
– Не знаю. Взял билет, куда денег хватило – до станции Утяк, под Курганом.
– У вас там есть знакомые?
– Нет, никого у меня нигде нет…
Народу в электричке всё прибывало, становилось тесно, и к нам подсела молодая девушка. Борис Иванович встрепенулся, как старый боевой конь, заслышавший боевую трубу, и стал заигрывать
Зрелище было довольно отвратительное, и я пересела подальше. Девушка, которая вначале смеялась, тоже нашла себе другое место. Ведь она ехала в своё будущее, а этот странный человек из прошлого ехал в никуда. Им было совсем не по дороге!
Вряд ли он пережил то лето…
Уж замуж невтерпёж
«За морем веселье – да чужое,
У нас горе – да своё»
– Ну, ты и красивая, Маринка! Ты ещё хоть кого очаруешь! – говорю я своей давнишней подруге. Жизнь у неё нелёгкая: до пенсии не близко, работает она по найму горничной в богатых домах. Хозяйки стараются выжать из неё все «соки», а платят всего ничего. Но Марина верующая, баптистка, и потому ей больше доверяют, чем другим, без работы она не сидит. Вот только жестокая астма подбирается… Хватает прямо за горло! Марина воспитала дочь, случайно зачатую от какого-то таксиста, и замужем никогда не была. Как и не всегда была верующей. Это сейчас она, кстати и некстати, плетёт про бога. Достала!
– А я и очаровала! Правда, я красивая? – переспрашивает Маринка, и объявляет, что, возможно, скоро выйдет замуж! В Германию!
– Пол- года назад приезжал к нам из Германии «брат» Игорь – рассказывает она без утайки. – Приехал специально выбрать жену. Восемь лет уже прошло, как они с семьёй эмигрировали в Германию. Супруга у него сразу после переезда неожиданно скончалась. И остался Игорь один, с тремя сыновьями. Теперь дети все самостоятельные, и настаивают, чтобы женился. И непременно у нас, здесь, в Казахстане, на родине, на верующей! Побывал он на собраниях в нашем баптистском молельном доме, в другом… Увидел меня. Ну, и я его увидела. Так он через «сестёр» справки наводил – понравился ли он мне?
– А сам у тебя почему не спросил?
– Ты что! У нас так не положено! Он вот мне намекнул через людей, и уехал в Германию. Теперь и он, и я будем думать, совета у бога спрашивать, молиться. «Сёстры» и «братья» будут за нас молиться. Скоро приехать должен. Правда, он интересовался у людей, не еврейка ли я? А я и сама не знаю. Когда мать живая была – никогда ничего такого не говорила. Только смотрю – брат моего деда был Николай Соломонович… Вот он, и правда, красавец был! И по виду посмотреть – точно еврей! Кстати, – говорит Марина, – я ещё могу родить!..
– Ну, какая из тебя жена? – спрашиваю её. – И какая мать? Подумай! Выйдешь замуж первый раз в жизни, в сорок лет, с бухты-барахты, а семьёй жить не сможешь! Помнишь, как к тебе симпатичный военный в Кургане сватался? Влюбился! С утра до вечера у твоего прилавка на базаре простаивал! Такому мужчине отказала! Свободы хотела! Привыкла же сама себе хозяйкой быть! Нет, не сможешь, –
– Это я раньше, когда неверующая была, не смогла бы. А теперь с божьей помощью да с молитвой… И-их, как заживём! Он небольшого росточка, приятный такой, а брови густые-густые! Проповедник! Приеду к нему, уют дома наведу, чистоту, наварю чего-нибудь вкусненького, и на колени к нему – прыг! Буду гладить, ласкать его, брови пальчиками расчёсывать: «ну, скажи, миленький, чего ты хочешь? Всё для тебя сделаю! Мяу-мяу, мяу-мяу, и так – до конца!» Надо же мне определяться. Скоро – старость!
– Ну, знаешь, может твои мяуканья ему и не понравятся. Или быстро надоедят.
– Не надоедят! Буду Игоря любить, и его детей! Как мать родная стану им!
– Ждёшь жениха, а зубы не поставишь! Шесть штук впереди – а дальше Торричеллиева пустота!
– Какая-какая?
– Торричеллиева! Ничего не знаешь, наверно, ни одной книжки не прочитала. Всё деньги зарабатывала. О чём говорить с ним будете?
– А нам обоим главное – Библию знать! Мы – люди верующие. А на зубы пусть деньги даёт – поставлю.
– Вот и видно, что еврейка! У жениха денег на зубы просить… А вспомни, в какой вы развалюхе с матерью жили? Ты сумела её дорого продать, мол, снесут скоро… Нашла покупателей, а избёнка и до сих пор стоит, кое-как брёвнами подпёртая. И сумела отличную квартиру хапнуть за половину стоимости! Вторую-то половину денег пообещала бывшим хозяевам, да и не отдала! Воспользовалась, что им нужно было срочно уезжать из Казахстана в Россию! Потом они приезжали – через полгода. Деньги за это время сильно обесценились – всё равно не отдала! Верующая, называется!..
– Так ты знаешь, какой ремонт в квартире потребовался?
– Хоть какой. И так дёшево договорились, и деньги у тебя были – не отдала. Потому что еврейка. А дядька, материн брат, к вам приехал отдохнуть впервые за двадцать лет – так вы его и заставили тот ремонт сделать, бесплатно! Весь отпуск у вас провозился. Больше не едет. Научили!..
Маринка весело смеётся.
– Как мама родная, говоришь, будешь чужим детям? – продолжала я мысли вслух. – А что же тебя твоя единственная, ненаглядная, родная Милочка поносит последними словами? Страшно слушать! «Чтоб ты быстрее сдохла!» – говорит. И с чего она такая? Ты с матерью хорошо обращалась, грубых слов в семье никогда не звучало. Откуда это в ней?
– Ой, Люба, какая она злая! Даже не знаю – отчего? Вышла в двадцать лет за сорокалетнего, вот и бесится. Дочку родила, а жить со старым мужем теперь не хочет. Зять-то хороший, живут в деревне, в дорогом коттедже, а она его на днях ка-ак огрела разделочной доской! Не хочет с ним жить, и всё! Хочет переехать снова в город, в нашу квартиру. И меня грозится прибить! Оставлю ей квартиру, дочь же она мне, и уеду в Германию. Там она меня не достанет! ТАК ЧТО ХОЧЕШЬ – НЕ ХОЧЕШЬ, А ЗАМУЖ ПРИДЁТСЯ ИДТИ!..
В продолжение этой истории… Марина замуж за Игоря не вышла, он-таки обнаружил в её родословной евреев… Дочка Марины с мужем не разошлась. Они продали коттедж и всё хозяйство в деревне, приняли российское гражданство и уехали жить в Россию… Марина пускает квартирантов и продолжает работать горничной на хозяев. Прикидывается покорной их воле верующей и покладистой, за что они все её любят и наделяют подарками. За глаза же поносит хозяев и пеняет, что подарки недостаточно дорогие. Матримониальных планов больше не строит…