Обещала мамке назвать Настенькой
Шрифт:
А через месяц Петр и Надежда расписались в загсе. Венчание отложили на лето. Планировали навестить матерей Петра и Василия и там обвенчаться. Решение это нелегко далось женщине. Все мучило чувство раскаяния перед умершим мужем. Все еще обижалась на неё Анечка, молчала. Младшая, наоборот, была довольна и сказала, что будет жить теперь только у дяди Пети, и стала его называть папа Петя.
– - Ведь дядя Петя теперь мамин муж, значит он мой папа, - изложила свою позицию девочка.
– Я хочу, чтобы у меня был папа. И я тебя, Анька, больше слушать не буду. Я люблю папу Петю. И не говори мне больше, что я забыла нашего настоящего папу. Я помню его и люблю. Но и
Довольный Петр подхватил девочку на руки:
– - Все правильно, Машутка. А я хочу, чтобы у меня были дочки.
Анечка сжалась, думая, что её будут ругать. Но мать молчала с грустью. А дядя Петя затеял веселую возню с Машкой. Встал на четвереньки и объявил, что он лошадка. Машка весело кинулась седлать его. Аня упрямо сидела в стороне, листая любимую книжку про Изумрудный город. Но Петр не замечал словно этого. Вскоре и Анечка барахталась в общей куче.
С работы Надежда ушла сразу после болезни. Маша долго болела, медленно выздоравливала, всё кашляла. Пётр настоял, чтобы шестилетнюю девочку забрали из школы: успеет, ещё научится. Заехал сам в школу, забрал документы обеих девочек, вместо Надежды написал заявление на увольнение. Директриса, было, вспомнила, что надо месяц еще отработать, что у Надежды нет больничного, что надо ей отработать еще и прогулы. Она, когда звонила, что заболели дочери, обещала выйти и отработать эти дни на продленке. Разумеется, без оплаты. В противном случае Надежде Георгиевне не выдадут зарплату. Петр в упор посмотрел на директора школы и спросил:
– - Вы это всерьез? Про ваши копейки? Еще их и отрабатывать. Возьмите себе. Я сам обеспечу и Надежду Георгиевну, и дочерей.
Та посмотрела на мужчину в дорогом, хорошо сшитом костюме, на его жесткие, стальные глаза, автоматически отметила сходство этого человека с Анютой и невольно съежилась. Молча протянула трудовую книжку.
– - Кто это?
– спросила она секретаршу, после того как рассерженный Петр ушел.
– Ты знаешь его?
– - Муж Надежды Николаевны. Он так представился.
– - Да вроде она вдова?
– - Да кто ж её знает? Она первый год у нас. Ни с кем не дружила. Может, любовника богатого завела. Но старшая дочь Надежды просто вылитая его копия. Да и он дочерьми назвал девочек.
– - Справки привез, что детей принимают в другую школу?
– - Нет, - ответила секретарша.
– - Почему отдала тогда документы?
– строго спросила директор.
– - Но ведь и вы отдали трудовую книжку, - секретарша помолчала и добавила.
– Только зря вы так с ним. Про отработку, про зарплату. Он жену и так обеспечит. А нашей школе лишний бы компьютер не помешал.
– - А при чем тут компьютеры?
– - Вы не узнали что ли?
– удивилась секретарь.
– Помните, несколько лет назад, точно не помню, три и четыре года, конкурс учитель года?
– - Ну и что?
– - Так он спонсором был. Богатый человек. Компьютерами торгует.
Но было уже поздно что-либо просить. Петр уехал.
Выздоровевшую Анюту после Нового года отвели в местную сельскую школу. Петр купил девочкам мягкие розовые дубленки. И Аня шла сегодня в обновке, держа за руку Петра.
– - Как Снегурочка!
– шепнул довольный Петр Надежде.
Та тоже любовалась дочкой. А Маша даже вставать не стала, объявила, что у неё голова болит и горло тоже, так она боялась школы. Петр подхватил девочку, подкинул вверх и приказал:
– - Чтобы к моему возвращению выздоровела, Машутка, - и ласково шепнул.
– Не бойся, я не отдам тебя в школу.
Девочку в новой школе встретили хорошо,
– - Это наша повариха Марья Ивановна ватрушки печет. На перемене будет торговать. Так что проси, Аня, у родителей денег. Пирожки и ватрушки у нас просто объедение.
Петр тут же вынул пятьсот рублей.
– - Петя, - остановила его Надежда.
– Это много.
– - У меня нет мельче, - огорчился мужчина.
– - Можно в долг взять, - пояснила секретарь.
– Завтра отдадите.
Но Надежда перетряхнула всю сумку, нашла десятками сотню. В это время в учительскую вошла Анина учительница, взяла девочку за руку и увела. Анька спокойно пошла. Вернулась она из школы довольная. Её посадили с девочкой, с Настей. Она Ане показала всю школу. А Настин брат, старшеклассник, когда мальчишки хотели подергать Аню за косичку, как дал им и сказал: "Только троньте. Это моя новая невеста". Петр слушал с большим интересом девочку, улыбалась Надежда, а Маша поедала принесенный сестрой пирожок и просила завтра еще купить. Вскоре у Ани появились и другие подружки, мальчишки больше не лезли. Анютка была довольна новой школой. А Маша, хоть и понравились ей пирожки, даже не ходила провожать старшую сестру. Девочка не хотела в школу, боялась. Всю первую неделю, когда Надежда звала её проводить вместе с ними в школы Анюту, оставалась дома с Зинаидой Захаровной, заявляла, что у неё болит голова, щекочет что-то в горле, и начинала натужно кашлять.
Через неделю Надежду позвали на работу в сельскую школу. Она пришла за Анюткой. Радостная девочка выбежала к ней, попросила разрешения пригласить в гости подружку, побежала говорить, что можно, а Надежду позвали к директору. Уже месяц в этой школе болела учительница истории. Должны были вот-вот выписать, а вместо этого сделали серьезную операцию. Анька, отвечая на вопросы учительницы, рассказала, что мама тоже у неё учитель, что она учит истории. Вот и просили Надежду выйти хотя бы на два месяца. И женщине неожиданно захотелось поработать. Но Петр вечером дома решительно сказал:
– - Нет!
– - А может, Петь, согласиться. Заодно бы и Машутку я поводила в школу. Ведь потеряет девочка год.
– - Меня не надо, - тут же сказала Машенька.
– Без меня ходи в школу, я с бабой Зиной буду оставаться и играть с куклами.
– - Правильно, - согласился мужчина.
– Пусть Маша дома остается. Ей еще семи лет нет. Она и так боится школы.
– - Ну вот я с ней бы была, посмотрела что к чему.
– - Нет, Надюша, Маша не пойдет в этот год больше в школу, - Петр решительно стоял на своем.
– Не лишай ребенка детства. Сама говорила мне, что не наигралась еще девочка. Да и слабенькая она еще после болезни. Кашляет до сих пор.
Маша тут же закашляла. И Надежда наполовину смирилась
– - В конце концов, - сказала она Петру словами Обломовых, - ты прав: учение никуда не уйдёт, а здоровье не купишь. А я, Петь, поработаю немного. Ну что мне дома делать?
– - Меня ждать, - обнял её мужчина.
– - Тебя я всегда жду, - засмеялась женщина. - Петь, ну разреши поработать.
– - А если не разрешу, не пойдешь?
– - Нет. А что?
– ответила Надежда.
– - Я вспомнил, как Василий на тебя жаловался, что не стала сидеть дома. Детей в сад, сама в школу.