Обещание
Шрифт:
Про это чудо мучительской мысли, кстати, можно отдельно рассказать, потому что кровать здесь — самое ужасное, что могло случиться со мной в темнице. Конечно, я предполагал, что тюремная фурнитура — не фонтан, но лучше бы её вообще здесь не ставили, а заместо постелили шконку или даже просто доски положили. Угораздило же меня плюхнуться на неё в первый же день! Дело в том, что прошлые постояльцы продавили её до металлических перекладин, расположенных поперёк позвоночника. Они, не много не мало, врубились мне в спину, оставив болезненные и яркие синяки. Даже сложенное
Положив голову на кулак, я задумался. Решётку-то, может, и подниму, но что делать дальше? А, собственно, и ничего хитрого. Город я видел, пусть и с небольшой высоты, но один довольно заметный ориентир запомнил, а от него прямую дорогу через весь город.
Хорошо. Что дальше?
На своих двоих я далеко не уйду. За день человек проходит в среднем километров сорок, и хоть я никаких карт здесь не видел, думается мне, что между населёнными пунктами побольше пяти километров. Лошадей я слышал, когда шёл за Халуном по городу, и это давало надежду, что на краю города, за Живой Стеной я встречу хотя бы одну конюшню. Было бы здорово ещё уметь управлять скаковым, но, думаю, разберусь.
А потом меня посетили мысли, что сбегать, возможно, не лучшая идея, но я их отмёл сразу же. Конечно, здесь на казённом пайке можно худо-бедно прожить, но привыкать к таким условиям я стремился меньше всего. Лучше на природе выживать, чесслово! Кроме того, пока я размышлял, ко мне вернулись силы. Посему я решил потягать решётку ещё. Вдруг повезёт?
Потянув изо всех сил, я снова добился того пронизывающего скрипа, но после него раздался металлический щелчок, после которого дверь, сдерживаемая ригелем с противоположной стороны, начала поворачиваться. Теперь оставалось только отодвинуть её в сторону от замка, и можно хоть в тот же день на металлолом идти сдавать, если здесь его вообще принимают.
Однако я рано радовался: передо мной стояло ещё множество задач: выйти из подземелья, покинуть город, попробовать пробраться через лес, или двигаться по дороге, стараясь не попадаться соглядатаям на глаза. А кроме этого, не хотелось бы наткнуться на лагеря и банды разбойников, которые в таком обществе — не редкость.
Отодвинув тяжёлую дверь, я вышел в коридоры, освещённые факелами, и, осмотревшись, пошёл к выходу.
Неожиданно, сзади донёсся страшный звон и скрип. От этого я вскочил, но быстро взял себя в руки и не вскрикнул. Вместе с этим в камерах зашумели другие заключённые. Оказывается, я поставил решётку так, что она какое-то время ещё балансировала, но, в конце концов, упала.
— Проклятие! — процедил я через зубы, подразумевая несколько более вонючее слово.
Переведя дух и успокоив сердце после испуга, я, едва ступая, чтобы не нашуметь ещё больше, направился к двери, но и тут меня ждала неприятность.
Дверь находилась уже в метре от меня и начала открываться. Ноги сработали быстрее головы, и я спрятался за ней — по счастью, она открывалась внутрь, а не наружу. Из прохода, откуда лился чуть более ровный и яркий свет, появился ял. Возможно, он один из тех, кто проводил меня сюда, но вспоминать лица конвоиров мне что-то не хотелось.
Затаившись,
— Ничего, в следующий раз повезёт!
— Эй, выпусти меня! — Сразу потребовал стражник. Дверь, несмотря на свою массивность, довольно плохо заглушала звуки. Это хорошо, потому что подходить и прислоняться к ней ухом я бы не хотел.
— Молчать, заключённый! — весело рыкнул я, всё ещё обуреваемый восторгом и адреналином. — Жрачка днём!
— ... что?! — осёкся стражник, которого я совсем, наверное, сбил с толку. Его стук тоже прекратился.
— Если найдут, передай, что я не держу на вас зла.
Стражник не нашёл, что ответить, а я, отлепившись от двери, осмотрел комнату. За время общения с конвоиром особо разглядеть ничего не получилось.
В углу комнаты стоял стол, где лежали какие-то бумаги, а посередине на круглом деревянном диске стояла миска с едва начатыми варёными корнеплодами, похожими на картошку. Мне хотелось верить, что я не стану набрасываться на, пусть и вкусно выглядящие, но всё-таки объедки, но я не сдержался и схватил ложку. Только в короткий момент озарения вытер её об тряпку, чистую на вид. Ко всему прочему, тут стоял и небольшой глиняный стакан с каким-то ароматным соком, который тоже пошёл под раздачу.
И пусть ни кусочка мяса, но это гораздо лучше той отравы, которой меня здесь кормили.
— Эй! — еле донеслось из-за двери. — На помощь!!
— Сиди там, помалкивай! — крикнул я в направлении двери.
— Слышишь, запиши своё имя! — неожиданно успокоился он.
— Счас! Ещё закую себя в цепи и в рабство продамся. Неграмотный.
— Тогда хоть назовись, — меня удивила настойчивость стражника.
— Скажи «сбежал человек». Имя Андрей. Причина — паршивейшая кровать.
Стражник снова замолчал, и больше я его голос не слышал. Впрочем, даже если бы он вопил, треск за ушами не дал бы мне разобрать ни слова. К слову, это один из немногих приятных звуков за последнее время.
Наконец, появились силы пройти какое-то расстояние, и, как только съестное на столе закончилось, я встал, некультурно рыгнул и осмотрелся. Ничего особенного. За исключением простенького стола с двумя стульями вокруг стояли лишь несколько шкафов, набитых бумагами, большой деревянный ящик с каким-то хламом и несколько висящих в воздухе фонарей, таких же, как в домах в верхней части города.
Пройдя чуть-чуть, я уловил взглядом отблеск в шкафу слева от выхода. Меня туда будто бы потянуло, и я не смог с собой ничего поделать.