Обещать – не значит жениться
Шрифт:
– Никак, Мишка все-таки на чем-то попался? – быстро прищурился старик с явной неприязнью.
– Вы его знали?
– Не нравился он мне. Скользкий. Вечно с улыбочкой, одет хорошо, а все равно он мне не нравился. И к Таисии он никаких чувств не питал. Пытался я ей один раз глаза открыть, да куда там. Все бабы дуры, а Таисия в особенности! – И, выпустив пар, старик вновь взглянул на Алену: – Ну, говорите, на чем там Мишка погорел?
– Его убили.
Если старик и ожидал какой-то новости, то явно не этой. От изумления он даже крякнул:
– Вот те раз… И кто же это
– Мы бы это тоже хотели узнать.
– Господи, да неужто все-таки она решилась?.. – пробормотал дед, словно обращаясь к самому себе. – Неужто поняла, с кем чуть было судьбу свою не связала?
– Вы это про Таисию?
Но дед Алену удивил.
– Ничего я вам не скажу! – решительно воскликнул он. – Убирайтесь! Нечего тут вынюхивать!
– Скажите, а где сейчас дядя Таисии? Он ведь сейчас в городе?
– Пошла вон! – окончательно разозлился старик. – Я тут поставлен, чтобы порядок соблюдать. Посторонних на территории быть не должно, только жильцы и гости. А вы кто? Жилец? Гость? Тогда освободите пространство!
Выкрикивая это, дедок пытался оттеснить Алену в сторону ворот. У него это плохо получалось, потому что если сам он был похож на сухой пенек, то Алена была, бесспорно, высокой мощной сосной с большой и разветвленной корневой системой. Сдвинуть ее с места у старика не получилось ни на сантиметр.
– Что у вас тут происходит? – услышала Алена за своей спиной незнакомый мужской голос.
Обернувшись, она увидела одного-единственного полицейского. Ага! Прибыл он, конечно, из местного отделения. Теперь он займется осмотром места происшествия. И уже по материалам, которые он предоставит, будет сделан вывод, что произошло с Таисией: стала ли она жертвой собственной неосторожности или в деле присутствовал чей-то злой умысел.
– Товарищ участковый, пусть она убирается!
«Товарищ участковый» оказался худеньким прыщавым юношей с узким разрезом темных глаз и широкими скулами. Ростом он не удался, и на такого заморыша не нашлось подходящего размера формы. Рукава были слишком длинными. Брюки висели мешком. Но из воротника торчала до того трогательно тоненькая шейка, что плакать хотелось то ли от умиления, то ли от жалости, то ли от злости.
Нет, не добиться в ближайшее время у нас в стране уважения к стражам правопорядка! Да и как можно уважать людей, которые сами себя не уважают? И, с другой стороны, как человек, одетый в самую уродливую из всех возможных форм в мире, может чувствовать к самому себе уважение?
Это решительно невозможно. И простого переименования милиции в полицию для решения вопроса явно недостаточно. Как минимум нужно добиться того, чтобы форма на стражах порядка «смотрелась». Неужели для державы, поставляющей газ во все страны мира, так трудно выделить несколько копеек из бюджета и сшить аккуратно сидящую и хорошо выглядящую форму для военных и иже с ними?
– Кто вы? – обратился между тем участковый к Алене. – Что вы тут делаете?
– У меня есть важная информация, касающаяся преступления, которое произошло в этом доме.
– Уж сразу и преступление… – недовольно поморщился участковый. – Пока что нам известно о несчастном случае.
– Но
– Что?
– Как? Неужели зверски?
Алена могла быть довольна. Теперь участковый и консьерж смотрели на нее с одинаковым изумлением. Если она хотела их внимания, цель, безусловно, была достигнута. Но Алена желала совсем другого. Конструктивного сотрудничества.
– Вы пустите меня осмотреть место происшествия вместе с вами, а я расскажу вам о том, что случилось с Михаилом.
– Я могу это и сам выяснить из городской сводки.
– Но для этого вам придется вернуться к себе в отделение, залезть в компьютер или позвонить коллегам. И еще не факт, что в компьютере будет содержаться подробная информация. Или что коллеги из другого отделения захотят поделиться с вами своими наработками…
Все это было правдой. Участковый отлично это понимал. И поэтому удивление в его взгляде достигло той наивысшей точки, когда оно плавно начинает перетекать в уважение.
– Ну, если только вы пообещаете держаться все время рядом со мной, ни на шаг не отходить и ничего не трогать, тогда…
– Спасибо вам!
– Я тоже пойду! – решительно заявил консьерж. – Все равно без ключей вы в квартиру не попадете. А у меня от всех квартир ключи имеются. – И заметив слегка удивленный взгляд Алены, агрессивно воскликнул: – А как же вы хотите, голубушка? Вдруг случится чего? Наводнение или пожар там, упаси бог! Как в помещение проникнуть? А у меня всегда ключики под рукой имеются, да и сам я всегда тут как тут.
– Понятые в любом случае необходимы, – согласился участковый.
Квартира Таисии находилась на третьем этаже. Но пока они поднялись до нужной квартиры, с Алены в ее теплом норковом манто семь потов сошло. И когда она выглянула из злополучного окна, то увидела, что лететь Таисии пришлось с высоты добрых двадцати метров.
– Как же только она жива осталась!
Но чудо объяснялось просто. Под окнами Таисии за зиму скопилось довольно много неубранного снега. Несмотря на наступившую в городе оттепель, таять этот снег не торопился. Вместе со снегом валялись огромные куски бетона и битого кирпича. И поэтому Таисия, угодив в груду этой мешанины из подтаявшего снега и камней, хоть и разбилась, но все же осталась жива. Ей повезло. Ни одна жизненно важная часть тела, например голова, с камнем не соприкоснулась.
– И как она могла выпасть?
Зачем Таисия полезла на высокий подоконник? Что ей там понадобилось? Мыть окна было еще рановато. Да и вообще, состояние у них было безупречное. Но консьерж быстро все объяснил:
– Таисия рухнула вниз вместе с балкончиком.
– Балкончиком?
– Да. Тут еще час назад был балкончик.
Действительно, в большой комнате балконная дверь имелась. И она была даже приоткрыта. Алена следом за участковым выглянула наружу и убедилась, что самого балкона нет. Да и присутствие среди снежного кома камней и обломков бетона с торчащими из него ржавыми арматуринами теперь нашло объяснение. Это были остатки того самого балкончика, на который неосторожно ступила Таисия.