Обещать (не) значит жениться
Шрифт:
— Достаточно, — прервал я её повествование. — Хорошо подготовились, студентка Гельм.
Поставил оценку и протянул зачетную книжку, которую она забирала из моих рук как ядовитую змею. Посмотрел на её лицо, губы бантиком, дыхание как у ежика, сейчас потечет из глаз и из носа. Так расстроилась из-за четверки?
— Что-то хотите сказать, фрау Гельм? — спросил я.
— Вы мне поставили «хорошо». Я плохо защитила?
— Вы правильно заметили, «хорошо».
— Я сейчас уйду, а вы узнаете, что четверка четверке рознь! Я буду пересдавать работу! —
Не сдержался и сказал ей в спину на немецком то, что думал в этот момент, хорошо, что воздержался от нецензурной брани. Она повернулась и ответила, глядя прямо в глаза, без ошибки с правильным произношением.
Ответ я не ожидал услышать, брови полезли на лоб. Вот это знание языка! Уровень В2 или С1?!
Стоило этим двум подружкам уйти, как для меня начался ад из ленивых студентов, будущих юристов. Вот тогда я понял смысл её слов и признал её правоту.
— Кто-нибудь может ответить на три вопроса, не заглядывая в работу? — спросил я.
— Ну, мы же не умнички, как Эльза и Кира, чтобы все запомнить, Эдуард Альбертович, — ответила староста группы.
Я только прикрыл глаза и помассировал виски, пережить бы эту защиту. А еще зачет и экзамен.
Зачет автоматом заслужили две подружки-умнички. Извинений от меня фролейн Гельм не ожидала, об этом говорили её большие глаза, приоткрытый рот и сопутствующие вопросы. Стоило только исправить оценку по курсовой работе, как глаза стали еще больше, а вопросы длиннее. Какое у нее чистое произношение, как у носителя языка!
Наша последняя встреча на экзамене по уголовному праву, которую признаюсь честно, ждал, чтобы увидеть её в последний раз. Странную девушку-отличницу неопределенного возраста и с хорошим произношением.
Посадил её напротив себя и понаблюдал. Подруга её старательно писала ответы, а она после недолгого бумагомарательства стала смотреть по сторонам. Я видел все попытки списать других студентов, даже не удержался от замечания, когда особо наглые стали отрывать куски от рулона шпаргалки для более удобного переписывания ответов.
Второй вопрос её билета был как напоминание о дне нашего знакомства, даже голень откликнулась тупой фантомной болью. Она меня не разочаровала и здесь, отвечала на каждый вопрос четко, не сбиваясь в ответ на мои провокации. Только забавно заливалась при этом краской, сохраняя спокойное лицо. Можно поставить, не кривя душой, «отлично», что я и сделал.
— До свидания, — сказала она с радостью в голосе.
А стоило на нее посмотреть, как застеснялась своих слов и покраснела. Чудная девушка!
— До свидания, — сказал ей.
Как только две «умнички» ушли, я остался с деревянными «незнайками».
[1] Не понимает. — нем.
Глава 8
Эльза
Сессия
— Привет, Эльза! Не разбудила?
— Уже нет.
— У тебя отсыпной или выходной?
— Отсыпной.
— Давай отметим где-нибудь окончание сессии?
— Кира, тебя муж хоть отпустит?
— Он с нами пойдет, поухаживает за нами.
— Даже не знаю… я буду третьей лишней.
— Ты будешь запасной, Эльза! Соглашайся.
— Может, без меня отметите?
— Эльза-а…
— Громкая связь? — спросил Стас. — Подружки-отличницы, приглашаю вас отметить окончание сессии в стейк-хаус «Берлин». Эльза, отказы не принимаются! Будь готова к шести, заедем за тобой.
— Ага, постараюсь.
Вот и поговорила с подругой, теперь надо собраться, голову помыть, тушь найти, если она у меня есть.
После душа столкнулась с Анной Львовной у шкафа, когда стала искать платье под кофтами.
— Что ищешь?
— Платье. Да где же оно?
— Наконец-то ты решила куда-то сходить, а то все работа и библиотека.
— До одиннадцати буду дома, может, и раньше, я с подругой и её мужем иду.
Нашла свое черное платье-футляр с V-образным вырезом и крылышками-воланами на плечах, которое мне подобрала Ульяна на распродаже. Пришло время его выгулять.
Нашла полузасохшую тушь, Анна Львовна помогла нарисовать стрелки на глазах так, что они стали выразительнее, и уложила волосы ретро-волнами, стала видна шея.
— Алая помада — и ты просто роковая красотка! — сказала мне женщина.
— Спасибо. Это не мое. Обойдусь гигиенической.
— А я бы накрасила, — не унималась она.
Платье и пуховик вместе смотрелись не очень. Решила надеть осеннее черное укороченное пальто. Кира позвонила и сообщила, что они выехали.
Я только вышла из подъезда, не успела почувствовать февральский мороз, как они подкатили на своей машине. Села на заднее сиденье к Кире, которая в шубке выглядела просто шикарно, как куколка.
— Всем привет! — сказала я.
Получила два привета в ответ.
Стас припарковал машину, и мы втроем вошли в просторный зал с приглушенным светом. Деревянные балки потолка контрастировали с побелкой, на стенах было много фотографий в рамках, массивные деревянные столы и стулья занимали основную часть зала, хотя имелись и полузакрытые кабинки с диванчиками, а также небольшая сцена с аппаратурой.
Менеджер Светлана проводила нас за свободный столик. Две трети зала были заполнены женщинами, некоторые кабинки и столики пока еще пустовали, где-то виднелись карточки «резерв». Чувствовала я себя немного не в своей тарелке, пролистывая меню, в котором, кроме кренделей и штруделя, не было ничего из немецкой кухни.