Обещай мне чудо
Шрифт:
Наконец она поравнялась с ним.
– Я ничего не делала для своего брата! – прокричала она, задыхаясь от ветра. – Клянусь!
– Тебе следовало довериться мне! – прокричал он в ответ. – Тогда и я мог бы поверить тебе.
Он замедлил бег своего коня.
– Довериться, – с возмущением сказала она. – А что было бы, если бы я доверилась тебе? Если бы я сказала тебе в тот первый день в Леве, что женщина, которая пыталась убить тебя, является сестрой – пусть только наполовину сестрой – твоего
Он искоса посмотрел на нее, и ей казалось, что она услышала шепот:
– В моих ли это силах? – Затем вслух он произнес: – Нет, я не запер бы тебя в погребе.
– Черта с два не запер бы!
Он остановил лошадь, резко выбросил руку и схватил ее за волосы у затылка.
– Я запер бы тебя в сигнальной башне, – тихо сказал он, – и сжег бы тебя как ведьму, кем ты и являешься.
Он приник к ее губам страстным и долгим поцелуем, словно пытаясь погасить бурю, которую она пробудила в его душе, затем внезапно отпустил ее.
– А теперь возвращайся к своему отцу, пока я не подумал, будто все мы охвачены безумием фон Меклена.
Она немного помедлила, чтобы обрести душевное равновесие, затем сказала:
– Я уже говорила тебе, когда ты вернулся в долину, что я защищаю то, что принадлежит мне. Ничто не изменилось.
– Включая твое упрямство.
– Предпочитаю слово «упорство». Упрямство – недостаток.
– Верно, это так.
Она рассерженно фыркнула в ответ, но ничего не сказала, и они возобновили свой путь в молчании. Лошади шли рысью, а так как дождя не было, то их поездка завершилась быстро.
Глава 21
Катарина и Александр, не сговариваясь, повернули своих лошадей на дорогу, огибавшую деревню Карабас, и направились по тропе, проходившей по крутому склону и ведущей к Алте-Весте. Катарина хотела остановиться в Леве, но Александр возразил, заявив, что у них нет времени. Им необходимо поскорее разузнать, где фон Меклен. Она пыталась настаивать, но ее слова остались без внимания.
Пару часов спустя она остановилась и с облегчением соскользнула с лошади. Теперь они передвигались по-черепашьи медленно. Когда они проскользнули мимо наблюдательного поста, ее нервное напряжение передалось коню, ставшему опасно пугливым. Желудок Кэт, казалось, завязался узлом. Дыхание стало прерывистым, а руки в перчатках вспотели.
Александр, привстав в стременах, вглядывался в белеющую вдали на скале крепость.
– Он там, – наконец ровным голосом произнес Александр, и грубое ругательство сорвалось с его губ, когда он сел обратно в седло. – Он, должно быть, уже принялся за жителей Таузендбурга. – Александр еще раз посмотрел на крепость и тихо добавил: – В нем всегда было что-то от гения.
– Безумного гения, – поправила она.
– Вот что делает его особенно коварным и помогает побеждать. Человек может менять свои представления в соответствии с целесообразностью, но, лишенный представления о целесообразности…
– Он человек, Александр. Его можно победить.
– И однако он в Алте-Весте, а мы здесь.
Вздохнув, она
– Что же нам теперь делать?
Его взгляд с нежностью скользнул по ее лицу.
– Ну и дураком же я был. Нам следует вернуться в Леве.
Она, прищурившись, подозрительно посмотрела на него.
– Почему такая перемена?
– Ты уже бежала от него однажды…
Она покачала головой.
– Слишком дорогой ценой. Эта долина… Таузенд… не обретут мир до тех пор, пока Бат обладает властью. А я пообещала Изабо, что она будет жить при мире.
Его поразило, когда она назвала брата по имени, но он ничего не сказал, только кивнул. Лучи полуденного солнца освещали подножие крепости. Раньше крепость для нее олицетворяла мощь и величие, теперь же она была средоточием различных движущихся теней. Вдали залаяла собака. Катарина вздрогнула. Из груди ее вырвался стон, прежде чем она успела подавить его.
– Спокойно, – прошептал Александр. – Гончие внутри крепости.
– Пока.
На камнях у основания Алте-Весте растительность была весьма скудной, хотя здесь все еще сохранились остатки леса – редкие разбросанные стволы как бы призывали к осторожности тех, кто попытается проникнуть в крепость.
– Как нам пробраться? – спросила она, спрятавшись за валуном и ощущая исходящее от Александра тепло. Она все бы отдала за то, чтобы вернуть полное любви и смеха время, проведенное ими в прошлый раз в Алте-Весте, несмотря на пыль и осколки прошедших десятилетий. Минуту спустя она сама ответила на свой вопрос: – Саперные туннели.
Александр встретился с ней взглядом, и печальная улыбка приподняла уголки его губ.
– Саперные туннели. Возможно. – Он провел кончиками пальцев вниз по ее лицу, а она поцеловала его ладонь. – Как жаль, что последние недели не могли длиться вечно, – пробормотал он, словно эхом вторя ее безмолвной мольбе. – И клянусь Богом, что хотел бы твою уловку превратить в правду и стать твоим супругом до конца моих дней.
Она нежно прижала кончик пальца к его губам и смахнула слезы.
– Ш-ш-ш, – удалось выдавить ей. – Мы еще не потерпели поражения. В конце концов, может оказаться, что фон Меклен вовсе не такой непобедимый. Не говори того, с чем тебе потом, возможно, придется долго жить.
Он усмехнулся и, схватив ее за руку, запечатлел поцелуй у основания каждого пальца.
– Ах, моя любовь, это с тобой я намерен прожить очень долго. Вместе с коготками и всем прочим.
Она тихо засмеялась и легонько провела ногтями по его щеке. Свет в его глазах углубился и стал ярким, словно ртуть.
– Моя талантливая Кэт, – сказал он, глядя на нее. Она склонилась к нему.
Они целовались, словно пробуя друг друга на вкус, знакомясь и исследуя… так много еще предстояло каждому открыть, чего они никогда не узнают, так много тайн останется неизведанными и столько наслаждений они не успеют доставить друг другу.
Александр еще долго сжимал ее в объятиях. Молча они вернулись к действительности и принялись изучать крепость.
– Знаешь ли ты, что все осадные орудия находятся внутри, – заметила она.