Обещай мне эту ночь
Шрифт:
Задернув шторы, повитуха зажгла свечи и подложила подушки под голову и под поясницу Изабеллы, отчего той стало намного удобнее. Изабелла полностью расслабилась, стала дышать глубже и уже начала думать, что рожать не так уж трудно, как вдруг услышала, что повитуха сказала:
— Ох, еще слишком рано. Пройдет несколько часов по меньшей мере, прежде чем роды действительно начнутся.
— Часов? — хрипло переспросила Иззи. И почему повитуха сказала, будто роды еще не начались? Ее самочувствие свидетельствовало об обратном.
Иззи стиснула
— Часов?
— Можно немного ускорить, если походить, — сказала миссис Драммонд.
Иззи застонала, но позволила повитухе помочь ей вылезти из постели. Мать и тетя поддерживали ее с обеих сторон, когда она, прихрамывая, ковыляла по комнате. А миссис Драммонд в это время накрыла кровать старыми одеялами и простынями, чтобы защитить матрас.
— Тебя я родила всего за восемь часов, — сказала ее мать.
— Это обнадеживает, — процедила Изабелла сквозь стиснутые зубы.
— А я родила Шарлотту за двадцать один час, — сказала ее тетя, пытаясь разрядить обстановку.
— Д-двадцать о-оддин?! — воскликнула Изабелла.
— Не надо расстраивать бедную девочку, — укоризненно сказала миссис Драммонд. — Скоро ей понадобятся все ее силы.
— Или не скоро, — пробормотала тетя Кейт.
Иззи сердито посмотрела на нее.
— Слышала. Не вдохновляет, — проворчала она.
— Прости, дорогая, — сказала тетя. — Уверена, что ребенок родится в ближайшее время.
— Молю Бога, чтобы ты оказалась пра-ава, — ответила Изабелла, осекшись, когда боли возобновились.
Она с тоской посмотрела на кровать, и женщины помогли ей забраться обратно.
Молитвы Изабеллы не были услышаны, потому что схватки продолжались весь день. Но ближе к вечеру они стали продолжительнее и интенсивнее. Тонкая ночная сорочка Изабеллы вскоре пропиталась потом. Но как она ни старалась, ребенок упрямо отказывался выходить. Несмотря на то что все три женщины пытались ее подбодрить, Изабелла начала опасаться, что ребенок никогда не родится. Приступы боли повторялись так часто, что перерыв между ними составлял всего несколько секунд.
Когда часы пробили полночь, Иззи расплакалась.
— Почему ребенок не хочет родиться? — всхлипывала она, почти готовая сдаться. — Я так стараюсь, так стараюсь, но все напрасно! Я ужасно устала! — простонала она, а затем разрыдалась.
— Не плачь, дорогая, — уговаривала ее мать. — Ты должна беречь силы. — Она обернулась к повитухе. — Сделайте же что-нибудь! — потребовала она.
Миссис Драммонд провела ладонью по животу Изабеллы.
— Феи наложили на нее заклятие, — мрачно сказала она. — Мы должны разрушить чары.
— Фе-феи? — пробормотала леди Уэстон, но тетя Кейт одернула ее, призывая к молчанию.
Повитуха начала обходить комнату, нараспев бормоча себе под нос:
Жимолость и куст ракиты, можжевельникаТихонько напевая эти слова, повитуха порылась в своей сумке и вытащила обрывок голубой нитки, который затем повязала на палец Изабеллы.
Ты приди, святая Брида, посети сей скромный дом, Мы все будем тебе рады, тебе славу пропоем, Помоги рабе ты Божьей в ее праведных трудах, Сохрани ее ребенка, все теперь в твоих руках.Изабелла никогда не была суеверной и не верила в колдовство. На ее взгляд, кошка оставалась кошкой независимо от того, какой окраски была ее шерсть. И если мухоморы в лесу случайно образовывали круг, ну что ж, она больше бы взволновалась, если бы грибы произнесли ее имя. Когда другие девочки с хихиканьем искали предсказания, Иззи видела в чайных листочках, оставшихся на дне чашки, только то, что того, кто ее опорожнил, сильно мучила жажда.
По временам она могла быть импульсивной, даже взбалмошной, но ей нравилось думать, что по сути своей она девушка разумная и мыслит исключительно логически. И при всем при этом она готова была поклясться на целой стопке Библий, что миссис Драммонд была своего рода белой колдуньей, так как, что бы там она ни делала своим пением и голубыми нитками, это сработало. Иззи почувствовала, как ребенок начал двигаться книзу, создавая такое мучительное давление в промежности, что ей показалось, будто ее разорвет пополам. Белая молния сверкнула у нее перед глазами, и она пронзительно закричала, хотя горло у нее уже саднило от рыданий.
Миссис Драммонд села в изножье кровати и помогла Изабелле занять более удобное положение — раздвинула ей бедра и велела упереться ступнями в спинку кровати. Из соображений благопристойности она накрыла роженицу простыней от плеч до колен. Но подобные тонкости беспокоили Иззи меньше всего. В этот момент целый полк солдат мог бы маршем пройти через двери ее спальни, а ей было бы все равно. Древний инстинкт деторождения полностью овладел ею, словно непроницаемой пеленой ограждая от суеты окружающего мира.
Хотя Иззи еще чувствовала присутствие в комнате остальных женщин, она как бы перенеслась в некую обособленную, высшую сферу, заключающую в себе тесное единство двух существ — ее и ее ребенка. Недавнее отчаяние покинуло ее, сменившись спокойной сосредоточенностью и целеустремленностью. Она знала, что ей нужно делать. Когда очередной приступ боли скрутил ее, Изабелла прислушалась к своему телу и стала тужиться изо всех сил, испустив такой громкий вопль, что наверняка его было слышно в нескольких ближайших деревнях.