Обещаю, больно не будет

Коэн Даша

Зачем?

Ну, может, проверить свою однушку, которую я так и не смог продать. И маяк, который забросил, да так и не довёл до ума.

Или убедиться, что у меня за рёбрами уже ничего не осталось и я наконец-то стал свободным от своих демонов.

— Да к чёрту, — бормочу под нос и отшвыриваю от себя телефон, — я и так это знаю.

В собственном загрузе не особо обращаю внимание на то, что дверь в кофейню открывается, а вместе с ней по помещению разносится перезвон колокольчика, предупреждающий персонал о

новом посетителе. От кассы слышу тихое бормотание и бодрый голос девушки-баристы. Громкий смех. Жеманное пожелание доброго дня.

?А затем кожаная обивка дивана напротив меня жалобно поскрипывает под чьим-то весом.

Лениво поднимаю глаза и замираю.

— Ну привет, что ли.

— Угу, — киваю я и хмыкаю, хотя внутри меня в секунду всё вскипает и дрожит от едва сдерживаемой ярости, — я надеюсь, ты не решил сделать меня предметом своего сталкерства?

— Губу закатай, Басов, — смеётся Аммо, — это моя кофейня.

Твою мать!

Ярослав

— А ты совсем не изменился, — после минутного и неудобного молчания выдаёт бывший друг и прищуривается на один глаз, крутит пирсинг в правой брови и перманентно мне улыбается.

Да, жаль. Очень жаль, что я тогда, три года назад не вынес ему парочку передних зубов. Сейчас бы потешился.

— Я польщён, Рафик, — хмыкаю я.

— Неужели? — прикладывается он подбородком к ладони и так замирает, изображая бурный интерес к моим словам.

— Столько времени прошло, а ты помнишь все мои трещинки, — допиваю одним глотком кофе, а затем собираюсь встать и уйти, но Аммо не даёт мне такой возможности.

— Лена, ещё один ристретто за наш столик. И пончик с сахарной пудрой.

— Будет сделано, босс.

Я тут же оседаю, чтобы не выглядеть истеричкой. Принимаю максимально расслабленную позу и отзеркаливаю улыбку мудака, что сидит напротив.

Молчим, пока мне не приносят новую порцию кофеина. Я к ней уже не притрагиваюсь. Просто сижу и сверлю бывшего лучшего друга взглядом, дожидаясь очередного хода с его стороны.

— И как Москва?

— Стоит.

— Как банально, — фыркает Аммо.

— Извини, что не смог тебя порадовать, — пожимаю плечами.

— Ну, ты тоже меня извини, раз пошла такая пьянка, — в момент меняется лицо парня. Он облизывается и устремляет бесконечно пустой взгляд куда-то вдаль. Вздыхает. Сосредоточенно трёт переносицу указательным и большим пальцем.

— Ты же не планируешь расплакаться? — уточняю я.

— Нет, — поджимает он губы, — определённо нет.

Срывается в смех, и я на секунду жалею, что у нас с этим придурком закончилось всё так паршиво.

— Бас, знаешь, мне чертовски тебя не хватало, — неожиданно вверчивается в меня взглядом Аммо, и мы зависаем так на несколько бесконечных секунд.

— Прости, Раф, но мне было некогда скучать, — даю я знак

девушке за стойкой подать мне воды и складываю предплечья на столешнице, понимая, что сбегать от прошлого уже не комильфо.

— И что заканчивал?

— Караев засунул меня в какую-то пафосную частную московскую школу.

— Завидую, — хмыкнул Аммо.

— Завидуй, — отзеркалил я его реакцию.

— А дальше?

— Да всё банально, Раф. Спорт почти забросил, вышка, параллельно дрессировка в офисе, выспаться из разряда мечты.

— Ну на клуб с блондинкой ты вчера всё-таки нашёл время?

— Рабочая встреча.

— Да я уж смотрю новости, Бас. Круто вы в регион зашли, ничего не скажешь. С размахом. Зачёт.

— Ну а ты?

— А что я? Жалкий студент третьего курса. Закончу вышку, сменю мать на посту. Ты же сам знаешь, за меня биографию ещё до моего рождения написали.

— Ты жаловаться, что ли, собрался?

— Нет, что ты? Я хвастаюсь, вообще-то. Это ты пашешь как не в себя, а я ещё и жить успеваю. Но смотри, только не сдохни от зависти.

— Ха-ха...

Какое-то время молчим, каждый думает о своём, перевариваем эту встречу. Я буксую в снежной каше из прошлого и настоящего. Мне и горько, и тошно, и наконец-то легко оттого, что я вскрыл этот абсцесс на собственной подкорке и выпустил из него весь шлак, который копил годами.

— Басов?

— М-м?

— Мне правда жаль.

— Раф, осади, я давно уже перегорел к этой теме.

Я отчаянно вру. Не перегорел. Я просто так думал, потому что так было легче ходить, дышать и жить. Но до сих пор где-то глубоко внутри меня свербит и хочется вытворить какую-то дикую дичь, чтобы уже наконец-то полегчало.

И отпустило.

Но как признаться бывшему другу, что я всё ещё оголённый нерв? Что он был прав? Что я был дураком? Никак. Лучше сразу застрелиться.

— Я рад. Все эти годы, знаешь, крутил в голове, что может перегнул. Переживал.

— Забей, — равнодушно бросаю я, хотя внутри шипят фитили на заложенной под мою выдержку тонну взрывчатки.

— Вчера в клубе ты думал иначе, — наглядно потирает своё плечо Аммо, и я улыбаюсь.

— Ты же не обиделся?

— Нет, — кивает он, — всё по делу.

Снова погружаемся в молчание. Меня чуть отпускает, и я успокаиваюсь. Хотя на языке крутится желание задать вопрос про Неё. Хочется узнать, сразу ли она уехала или всё-таки доучилась в гимназии, раз я сам свалил.

Но снова себя осекаю. Не, ни фига. Не хочется. И точка.

— Надолго вообще к нам?

— Постараюсь побыстрее всё закончить с подготовкой к строительству и свалить.

— А что так? — вопросительно приподнимает брови Аммо.

— Провинция. Скучно. Пресно. Клубы. Доступные тёлки. Голимая муть..., — осекаю я бывшего друга, давая понять, что вся эта жизнь уже не про меня.