Обещаю тебе

Эверхарт Элли

Моя улыбка исчезает, когда я вспоминаю, почему он разорен.

— Гаррет, как ты себя чувствуешь из-за отречения твоей семьи? К слову, я смеялась совсем не над этим. В этом нет ничего смешного.

— Все не так плохо, как кажется. На самом деле, похоже, организации просто надо убедиться, что у меня нет доступа к деньгам моего отца, что также включает в себя лишение меня наследства. Быть частью этой организации имеет свои преимущества. Ты получаешь финансовую выгоду. Меня же вышибли из организации из-за моего дурного поведения и запретили когда-либо быть ее членом. Следовательно,

я не имею право извлекать выгоду из финансовых вознаграждений, которые получили мои отец и дед. Члены организации считают это наказанием для моего отца, ведь они предполагают, что отец хочет делиться со мной своими деньгами и всеми преимуществами, которые вытекают из обладания таким состоянием. Втайне же отец предпочел бы видеть меня свободным от организации. И это полностью совпадает с моим желанием. Я в любой момент готов отказаться от денег ради свободы.

— Значит, тебе никогда не придется быть частью этой организации? Ты ушел навсегда?

— Навсегда. На самом деле, мне кажется, они были даже рады избавиться от меня.

Я обнимаю его.

— Гаррет, это первое, что ты должен был мне рассказать.

— Вместо предложения руки и сердца?

— Да. Хотя нет. Да какая разница. Это не имеет значения. Наконец-то ты свободен от них! Нам нужно это отпраздновать. Хочешь еще шампанского?

Я сажусь и тянусь за нашими бокалами.

— На самом деле нас ждет ужин. Наверное, нам стоит отправиться туда.

— Отправиться куда?

— В наш дом. Шон приготовил нам ужин. Кстати, я рассказал ему о том, что происходило в прошлом семестре, и о том, что на самом деле я ничего плохого не делал. Он услышал ту же историю, что и Харпер с Фрэнком. Так что Шон больше на меня не злится. В общем, Харпер накрывает стол на террасе, чтобы мы могли поужинать на свежем воздухе. Она говорит, что это ужин в честь нашей помолвки.

— А если бы я сказал «нет»?

— Пока ты любовалась своим кольцом, я отправил ей сообщение с твоим ответом, чтобы она знала, что делать. Хотя у меня было предчувствие, что ты скажешь «да». — И снова эта дерзкая ухмылка. — Пойдем ужинать.

Мы шагаем по пляжу к двухэтажному дому с окнами во всю заднюю стену. Харпер стоит на террасе, босая, в коротком белом сарафане, ее прекрасные светлые волосы убраны назад блестящим серебряным ободком. Она сбегает с террасы на пляж и обнимает меня, поднимая повсюду песок.

— Поздравляю! Я так рада за вас, ребята!

Она обнимает и Гаррета.

— У Шона все готово. Он держит ужин в духовке, чтобы не остыл.

Из соседнего дома выходит Шон, одетый в светло-голубую рубашку и белые шорты. Он уже успел загореть за эти несколько дней в Калифорнии.

— Мои поздравления, Джейд. — Он обнимает меня, потом подходит к Гаррету и пожимает ему руку. — Держу пари, сейчас, когда она сказала «да», ты чувствуешь себя лучше.

— Шон, — ругает его Харпер.

— Что тут такого? Как будто Джейд не знала, что Гаррет чертовски нервничал? Все парни из-за этого нервничают.

— Ты нервничал? — спрашиваю я Гаррета, слегка посмеиваясь. — Неужели, мистер «Дерзкая ухмылка»? Мистер «Я-знал-что-ты-скажешь-да»?

Гаррет пожимает плечами.

— Может быть, совсем чуть-чуть. Не так сильно, как говорит Шон. — Он в шутку делает вид, что злится на Шона. Кажется, парни снова стали друзьями.

— Готовы

ужинать? — спрашивает Шон.

Харпер придвигается ближе ко мне, чтобы парни нас не услышали.

— Гаррет пригласил нас с Шоном отпраздновать с вами, но если ты захочешь устроить романтический ужин без нас, мы прекрасно поймем.

— Не сходи с ума. Вы остаетесь с нами. Это наш первый совместный вечер здесь, и нам всем есть, что отпраздновать.

Харпер быстро меня обнимает.

— Ладно, тогда я разолью напитки, а ты пока иди внутрь и осмотри свое жилье.

Я хватаю Гаррета за руку и тяну его к двери.

— Пойдем. Проведешь мне экскурсию.

Гаррет поднимает меня на руки и несет в дом.

— Ты не должен этого делать, пока мы не поженились.

— Я тренируюсь.

Он несет меня мимо гостиной и поднимается вверх по лестнице.

— Я не рассмотрела первый этаж. Куда ты меня несешь?

— В нашу спальню. — Минуя короткий коридор, Гаррет заходит в спальню и опускает меня на огромную кровать, застеленную белым хлопковым постельным бельем. В комнате теплые деревянные полы и светлая мебель. Вдоль одной из стен стоит высокий шкаф, а около кровати с обеих сторон — тумбочки. Окна расположены вдоль задней стены. Сейчас они открыты, и в комнату врывается прохладный океанский бриз, а также слышно, как волны бьются о берег.

— Что думаешь? — спрашивает Гаррет.

Я растягиваюсь на кровати.

— Я думаю, что это не может быть настоящим. Слишком прекрасно.

— Все это настоящее.

Гаррет ложится рядом и целует меня, и я понимаю, что если мы сейчас не остановимся, то ни за что не попадем на ужин.

— Гаррет, нам пора идти. Харпер и Шон ждут.

— Да, знаю, — говорит он, продолжая меня целовать. — Только давай не затягивать ужин.

— Мы не будем сокращать ужин. — Я слегка отталкиваю его и улыбаюсь. — Но после я вся твоя. На самом деле, мне кажется, мы не покинем эту комнату завтра. А может, и послезавтра.

— А вот и моя маленькая подружка-нимфоманка, — объявляет Гаррет, щекоча мне бок.

— Эй. — Я снова его толкаю. — Я невеста. Говори правильно.

Гаррет смеется.

— Извини, ты права. Моя невеста-нимфоманка.

Мы спускаемся вниз. В гостиной прямо напротив окон, выходящих на океан, стоит большой диван в форме подковы. В углу на подставке установлен телевизор с плоским экраном. Из гостиной можно пройти на кухню, в центре которой расположена длинная стойка с барными стульями. Здесь же, в стороне стоит небольшой столик, на котором я замечаю вазу с красными розами.

— Ты купил мне розы?

Гаррет подходит ко мне сзади.

— Я хотел заполнить ими все пространство, но у меня немного туго с деньгами.

Я поворачиваюсь к нему лицом.

— Этого вполне достаточно, спасибо. — Я обвиваю руками его шею и целую. — Я люблю тебя, Гаррет Кенсингтон.

— Я люблю тебя, Джейд Тейлор. В скором будущем Джейд Кенсингтон. Если только ты не захочешь сохранить свою фамилию.

— Джейд Кенсингтон, — произношу я, слушая, как это звучит. — Ого. Я стану Кенсингтон. И женой. И когда-нибудь ма… — Я замолкаю, не понимая, как эта мысль вообще могла прийти мне в голову. Мамой? Я? Наверное, это все шампанское.