Обещаю тебя забыть
Шрифт:
Обычно сынишка в это время уже спит.
— Прости, — улыбается Леша криво, роняя что-то на пол.
Тянется, накрывая рукой блестящий квадратик, но я успеваю разглядеть, что это презерватив. Тонкий намек?
— А ты есть будешь? Или, может, чай? Кофе? — предлагаю из вежливости.
— Кофе было бы отлично. Черный, без сахара. Как раз чтобы не спать до утра, — снова двусмысленно смотрит на меня Алексей.
Ощупывает взглядом, уже не смущаясь. Как трофей, который он сегодня распакует. А я внезапно понимаю, что не просто не хочу его — мне противно от одной
Боже, что за мысли, Андреева?! Не ты ли сама приближала этот момент? Не ты ли кидала намеки и хотела ускорить процесс? И поцелуи Лешины еще вчера тебе нравились. Да, может, не заводили так, как поцелуи бывшего, но ты же понимаешь, что мужчины все разные, а значит, и ощущения с ними тоже отличаются. С кем-то страсть, огонь, взрыв, фейерверк, а с кем-то нежность, спокойствие и приятная нега. Леша из второй категории. И ты это знала, выбирая его.
Тогда что тебе не так? Горов? Да плевать на него с высокой колокольни! Ты видела, что он не один? Видела, как он чуть не набил морду за свою девушку какому-то мужику? Видела и все равно на что-то надеешься? Дура!
Не нужна ты ему, а если и нужна, то не больше чем на одну ночь, пора бы это уже понять. Принять. И осознать.
А Леша тебя на руках носить готов — только позволь ему. Но как теперь заставить себя поверить в это? Не разум — сердце.
Я грею молоко для Ромки, параллельно ставлю на плиту турку с кофе. На душе муторно, хочется, чтобы этот день поскорее закончился. Уже даже неважно как: с Лешей, без Леши, с продолжением или нет. Просто закрыться в одиночестве, принять душ, заварить себе душистый чай и посидеть наедине со своими мыслями. А еще лучше — пойти спать. На свежую голову думается легче, всякие тревожные мысли так не одолевают.
— Ром, молоко готово, — зову сына.
На кухне сынишка с подозрением косится на Лешу. Он знает, что это друг мамы, но, видимо, встречаться с дядей где-то на улице, в парке — это одно, а видеть его у себя дома — другое. И тут уже включается мужское соперничество.
— А дядя Леша теперь с нами жить будет?
— Нет. Дядя Леша просто зашел к нам в гости.
— А если я захочу переехать к вам жить — ты против? — включается в разговор Алексей.
— Зачем? — хмурится сынишка. — У вас нет своего дома?
— Есть. Но мне нравится твоя мама, и я хочу быть к ней ближе.
— А она не хочет! — топает от недовольства Рома, отвечая за меня, чем вызывает оскорбленный вид маминого друга.
Раньше сын просто терпел рядом чужого дядю, а теперь, когда последний ступил на его территорию, уже открыто пошел в атаку. Пока неумело, по-детски, но уже начал наступать.
— А давай мы спросим это у нее? Так же будет правильно? — дергается кадык у Алексея.
Оно и понятно: столько времени обхаживать женщину и потерпеть поражение от ее четырехлетнего сына. Обидно, наверное.
— Мам, ты хочешь здесь жить с дядей Лешей или со мной?! — сразу ставит ребром вопрос сын.
И с детской непосредственностью смотрит в мою сторону.
Леша тоже требовательно сверлит меня взглядом. Ну вот, я же говорила, что не нужно было
— Зай, ты неправильно понял. Выбирать между дядей Лешей и тобой я никогда не буду. Я — твоя мама, я тебя люблю, и я в любом случае тебя не оставлю. Как минимум до тех пор, пока ты не повзрослеешь. А дядя Леша имел в виду совсем другое. Он просто неправильно выразился. Ты же дружишь с Сашей из соседнего подъезда? И ходишь к нему в гости, а он — к нам. Он ведь твой друг? А дядя Леша — мамин друг. И иногда он будет приходить к нам в гости. Вот так. — Выразительно смотрю на Алексея, чтобы он не продолжал и мы завершили на этом разговор.
Сын немного успокаивается, когда получает такой развернутый ответ, но все равно недоверчиво поглядывает в сторону незваного соперника за маму.
А вот Леше такая подача не нравится. Я это чувствую на подсознательном уровне. Хотя меня тоже много чего не устраивает, и я это обязательно выскажу, но не сейчас, не при ребенке.
— И да, ты сейчас идешь спать. Время уже позднее, пора.
Ромка сердито сопит, но не спорит. Допивает молоко, бросает исподлобья последний взгляд на гостя и уходит чистить зубы.
— Пойду проконтролирую, — бросаю Леше.
Иду следом. Обычно Ромка засыпает без проблем. Я читаю ему перед сном сказку, сижу минут пять или ложусь с ним рядом, и сын вырубается. Но сегодня, как назло, у него сна ни в одном глазу.
Сынишка крутится, вертится, держит меня за руку и ни в какую не хочет отпускать. Я, с одной стороны, понимаю его тревогу, с другой — начинаю терять терпение. Мне бы с гостем разобраться. И поговорить перед этим, чтобы не провоцировал ребенка. Не пытался бежать впереди паровоза. Вначале эту тему нужно согласовать со мной, потом расположить к себе Рому, а уже после можно аккуратно прощупывать почву. А не так, нахрапом.
— Мам, не уходи, — цепляется сын, когда я пытаюсь освободить руку, думая, что он уснул.
— Спи, зай! Я приду попозже, не переживай. Просто у меня дела. Я как все закончу, так сразу к тебе, договорились?
— Быстро?
— Я постараюсь.
Рома тяжело вздыхает, но руку мою отпускает.
— Ну наконец-то! — ловит меня в коридоре Леша, когда я выхожу из спальни.
Прижимает к стене, не давая опомниться.
— Стой! Подожди!
Удерживаю его на расстоянии, вытянув вперед руки, чтобы не шуметь. За дверью сын еще не спит, не нужно, чтобы слышал.
— Я и так уже весь кофе выпил, пока тебя ждал, — шепчет Леша, утыкаясь носом мне в шею. — Думал, ты с ним заснула. А я тут один.
Наглые руки лезут под платье, задирают подол, жадно трогают бедро.
— Идем на кухню. Поговорим, — уворачиваюсь от поцелуя.
— Давай потом, — дышит мне прямо в ухо.
Кусает мочку, облизывает. И вот парадокс: ухо всегда было у меня одной из самых эрогенных зон, стоило Стасу коснуться его — и в животе взмывал рой бабочек, а сейчас меня не то что не возбуждает — передергивает от неприятных ощущений. Я едва терплю, чтобы не оттолкнуть, не нагрубить, как в прошлый раз.