Обещаю, ты не узнаешь о сыне

Мар Ясмин

— Я знаю, Марик, — мягко начала я. — Больше не повторяй это слово, хорошо?

— А почему? — сник он. — Оно плохое, да? Как “упырь” и “утырок”? Ты мне не разрешила больше их говорить в садике.

— Плохое, — кивнула. — Поэтому ни в садике, ни на площадке - нигде эти слова не говори, договорись?

— Ладно, — со вздохом согласился сын и с грустью протянул: — Почему такие красивые слова плохие? Зачем вообще плохие слова нужны?

И я с чувством облегчения откинулась на спинку сиденья. Но тут заметила, что Кирилл неотрывно смотрит на меня.

—

Что? — несколько грубовато спросила я.

— Да ничего. Интересный словарный запас у Марка, — усмехнулся он. — Мне ждать более… экспрессивных выражений?

— Нет, просто Марик очень любознательный, — смущенно отозвалась я. У меня даже щеки слегка покраснели.

Мы ведь не дураки, чтобы ребенка специально такому учить!

Марк действительно впитывал словно губка. Когда другие дети не замечали, кто что говорит, он слышал и слушал всех даже на улице. Поэтому Марик очень хорошо разговаривал по сравнению со сверстниками, но и знал при этом куда больше них… вот таких вот словечек. И почему-то их не забывал.

Кирилл привез нас в недавно отстроенный парк развлечений. Он назывался по-другому, но в городе почти все называли его “Диснейленд”. Потому что, несмотря на его красоту, место было пафосное и честно - дорогое. Я сама бы сюда не привела Марка, просто потому, что ценник был завышен, а не потому что жаль денег.

— Человек паук! — с восторгом протянул Марк, крутя головой. — А там Молния Маккуин! Кирилл, пошли, мама, пойдем…

Мы несколько часов провели здесь. Кирилл все время играл и общался с Марком, и я со смешанными чувствами признала, что из него получится отличный отец. И было видно - он не притворялся, а ему нравилось контактировать с сыном.

Это трогало меня и злило одновременно. Я ощущала горечь на языке, но при этом… все же я ощущала себя более спокойной, чем обычно.

Марк прокатился на всех аттракционах! И именно сейчас, когда мы неслись в небольшой вагонетке по горке - я, Марик и Кир, я впервые поняла, что такое нормальная семья. И пускай у нас нет с Кириллом отношений, для общего сына мы всегда будем семьей. Без вариантов.

У Марка искрились глаза от счастья, а у меня от еле сдерживаемых слез. Чертовы гормоны! Я не плакала в самые тяжелые моменты жизни, когда думала, что все, конец, когда упиралась в тупик, а руки опускались от безысходности, но сейчас хотелось реветь как маленькая девочка. Ведь мои собственные родители лишили меня детства.

У нас с Лесей не было вот таких прогулок - мама с папой не водили нас в парк, не катались с нами на аттракционах и не покупали сладкие подарки. Мы не ходили всей семьей в кафе, а папа ласково не сажал нас на стульчик и с улыбкой не вручал детское меню.

Да мне хватило бы просто ласки и любви… Но вся любовь родителей доставалась бутылке водки, а нам с сестрой лишь последствия - агрессия, ссоры…

— Ты ничего не съела, — сухо произнес Кир. — Почему?

— Не хочется, — пожала плечами и сделала еще один глоток апельсинового сока.

Я заказала только салат,

он был очень вкусный, но я смогла запихнуть в себя всего ничего. Пришлось ковыряться и делать вид, что ем, пока активно поглощали заказанную еду “мужчины” - Кирилл и Марк. Такое со мной было в момент сильных переживаний.

Тут мой телефон снова уведомил о новом сообщении - снова писал Рома. Я убрала его со стола в сумку, решив, что на этот раз отвечу с опозданием.

Кир окинул меня каким-то темным и недовольным взглядом, сжал челюсти - что выступили желваки под кожей.

— Ясно. Тогда едем обратно.

Я кивнула, а Кир повернулся к сыну… И полностью изменившись в лице, с улыбкой спросил:

— Наелся, Марик?

— Да-а, — он сыто откинулся на спинку кресла. — Если бы я был шариком, то уже лопнул бы.

— Торт был лишний? — с намеком протянула я.

— Мама, ты же сама говорила, что кусочек торта никогда не бывает лишний, только очень нужный, — важно ответил Марик.

Я не смогла удержать смех. Кирилл тоже улыбнулся, но уголками губ.

Домой ехали в тишине. Марк игрался с фигурками супергероев, которую выиграл в тире Никольский. Сам Кир был полностью увлечен дорогой.

Я сначала смотрела на мелькающий город за окном, а затем написала Олесе:

“Ты уже дома?”

“Конечно! Бабулю встретила, охренела от тяжести ее пакетов.”

“Представь, она собиралась к нам с картошкой, яблоками и прочим добром тащиться сначала на метро, а потом на автобусе! Я заказала такси”

“Молодец. Поставь, пожалуйста, чайник. Мы уже подъезжаем”

“Ок. Кстати, где вы были? И чего так поздно гуляете?”

“За чаем расскажу”, — со вздохом напечатала я и отложила телефон.

Случайно в зеркале заднего вида - я села в этот раз с Марком, встретилась взглядом с Кириллом. Он смотрел тем же обжигающим холодом взглядом, как при первой встрече. Его лицо напоминало каменную маску, от былой веселости не осталось и следа.

Первым нарушил почти осязаемую звенящую тишину он:

— Приехали, Мира.

Заглушил двигатель. Повернулся к нам.

— Спасибо, — отозвалась я, расстегивая ремень на себе, а затем потянувшись к сыну. — За прогулку, ужин, за то, что довез.

— Я вас провожу, — Кирилл встал со своего места и вытащил из автокресла уставшего Марика. Спросил у него: — Не спишь?

— Нет, — ответил он и сладко зевнул. — Вообще не хочу спать.

— Не нужно, ты же остановил у самого подъезда - поднимемся сами, — я взяла сына за ладошку.

— А Кирилл в гости не зайдет?

— Ему пора домой, уже поздно, — терпеливо пояснила я.

— А завтра он приедет?

— Постараюсь, — ответил уже сам Кирилл. — До завтра, Марк.

— Пока. Я буду ждать завтра, — с ощутимой грустью произнес сын.